Тайны Тёмного Лорда (СИ)

С этими словами Гарри вышел из дома к Хагриду и не услышал ответ Люпина, с которым Римус обращался уже больше к себе, чем к собеседнику.

— Молодо — зелено! — проворчал он себе под нос. — Когда-то я тоже думал примерно так же.

Гарри тем временем заглянул в окно.

— С Джорджем все обойдется?

При этом вопросе недовольство Люпина поступком Гарри словно испарилось.

— Думаю, да, хотя ухо, оторванное заклятьем, восстановить невозможно…

В этот момент они заметили метлу, которая неслась прямо к земле. Тонкс приземлилась так лихо, что метлу занесло, и от нее во все стороны полетели камушки и земля.

— Римус! — закричала она, бросаясь в объятия Люпина. Лицо у него было застывшее, белое, казалось, он разучился говорить. Рон, покачиваясь, побежал к Гермионе и Гарри.

— Ты цела, — пробормотал он еще до того, как его обвили руки Гермионы.

— Я думала… думала…

— Я в порядке, — произнес Рон, гладя ее по спине. — Все хорошо.

— Рон великолепен, — горячо сообщила Тонкс, отрываясь от Люпина. — Просто молодец. Оглушил одного из Пожирателей, прямо в башку попал, а когда целишься с летящей метлы в движущуюся мишень…

— Ну что, все вернулись? — спросил Рон.

— Нет, — ответила Джинни, — мы все еще ждем Билла, Флер, Грозного Глаза и Наземникуса.

— Почему вы так задержались? Что случилось? — почти сердито спросил Люпин у Тонкс.

— Беллатриса, — ответила Тонкс. — Оказывается, я нужна ей не меньше, чем Гарри. Она очень старалась меня убить, Римус. Жаль, что я ее не достала. Я перед ней в долгу. А вот Родольфуса мы поувечили точно…

«Ну, слава Мерлину! — подумал Люпин. — Хоть у Нимфадоры достаточно решимости, и излишней сердобольностью она не страдает…»

Всем, кто вместе с Гарри вернулся, уже было известно о ране Джорджа Уизли, и ее следы он будет носить до самой смерти… Но им еще только предстояло узнать, что Грозного Глаза Грюма они уже никогда не увидят.

***

Поместье Малфоев.

Портал перенес Беллатрису и Родольфуса прямо в огромный холл особняка Малфоев, и на истошные крики ведьмы тотчас прибежали Люциус и Нарцисса. Сестра попыталась было поднять Беллатрису с колен, но та не желала ничего ни видеть, ни слышать, вцепившись в безвольно лежащую руку мужа мертвой хваткой. Было совершенно ясно, что кроме него чародейка никого не замечает, даже самого Темного Лорда, внезапно появившегося в доме вместе с Северусом Снеггом. Остальным Пожирателям, возвратившимся после неудачной ловли, было приказано отправляться восвояси по домам.

Глаза ведьме застилала пелена напрасно сдерживаемых изо всех сил слез, а перед ее внутренним взором одна за другой, как в калейдоскопе, сменялись разные картины, правда, сходные в одном: везде в них был Родольфус. Вот ее будущий муж беседует с тестем и одной лишь фразой пресекает все попытки Сигнуса говорить о дочери как о живом товаре. Вот уже после свадьбы он терпеливо пытается расположить к себе юную супругу, великодушно дожидаясь, когда же она соблаговолит дать то, что вообще-то уже принадлежит ему по закону. Вот оба они стоят в саду Лестрейндж-мэннора рядом с вновь ожившим кустом темно-бордовых роз, и Белла впервые после расставания с Волдемортом начинает радоваться весне… Потом Руди отпускает ее к другому, но при этом продолжает заботиться о ее безопасности. Вот перед ней камера временного заключения при Министерстве Магии, и муж пытается втолковать обезумевшей от горя и отчаяния колдунье, как отныне следует себя вести, чтобы выжить и дождаться своего часа. И, наконец, последнее… во время ловли. По мере того, как память Беллатрисы воскрешала все эти сцены, из глаз ведьмы все сильнее и сильнее, как два соленых ручья, текли жгучие слезы. Она и подумать не могла, насколько, оказывается, Родольфус ей дорог, особенно теперь, когда в любую секунду он мог уйти навсегда. Руди столько сделал для нее и ничего не попросил при этом взамен. Тут ведьма сжалась в комок, обхватив голову и колени руками, словно желая спрятаться от неумолимой, утопленной в невинно пролитой крови и, казалось бы, давно уже погребенной под спудом грехов, а теперь вот так некстати проснувшейся совести.

Наконец, колдунья заметила прямо рядом с собой полы черной мантии Волдеморта. Не помня себя, она бросилась к чародею, обхватив руками его колени, голося при этом.

— Повелитель! Прошу вас… Я никогда не просила и больше не попрошу, но сейчас умоляю: сделайте же что-нибудь! Вы сильный волшебник и многое можете… Умоляю вас!