Тайны Торнвуда

Лулу бойкая, но она не будет для папы бременем – совсем наоборот, я ожидаю. Папа всегда радостно расспрашивал о ней в письмах, его воодушевляла перспектива попробовать себя в роли слепо обожающего дедушки, который будет безумно баловать свою внучку. Уверена, живость Лулу взбодрит его, а не отправит в раннюю могилу, как, похоже, думает Эллен.

Позднее тем вечером, когда Эллен удалилась в свою комнату, потушили свет и дом затих, мне показалось, что я слышу плач. У меня упало сердце, радость от папиного письма пропала. Почему радость всегда так быстротечна? Еще долго после того, как плач Эллен заглушили другие звуки ночи и он сменился тихим храпом Клауса, я лежала без сна.

Я поняла, почему опечалена Эллен. Это никак не связано с тревогой за папино благополучие – просто она будет скучать по Лулу.

В полночь я спустилась вниз, чтобы приготовить себе чашку ячменного напитка. И кого же я нашла за столом в темноте, как не юного Клива? Он вздрогнул, когда я опустила штору и зажгла на кухне свет, и вытер лицо, но я успела увидеть, что оно блестит от слез.

– Что случилось? – спросила я.

– Ничего, – пробормотал он и, вскочив со стула, налил в чайник воды и поставил на огонь. Вернулся на стул и сидел поникший, избегая встречаться со мной взглядом.

– Клив, ты не заболел?

Он покачал головой.

– Почему ты сидишь здесь один, в темноте? У тебя завтра занятия в школе, уже очень поздно.

Он по-прежнему ничего не ответил, и мне стало как-то не по себе. В этом году ему исполнилось тринадцать, он превратился в крупного, неуклюжего подростка. По сравнению с другими детьми он казался стариком. У него была большая голова, коротко подстриженные жесткие волосы, морщина между светлыми бровями, в больших голубых, словно аквариум, глазах непрерывно, снова и снова возникали страх и тревога.

– Клив?

Он опять смахнул слезы с лица:

– Я не хочу, чтобы ты уходила.

Только тогда до меня дошло. Всплыла дюжина воспоминаний: Клив и его мать за кухонным столом, они всегда балуют Лулу, все трое – точь-в-точь картина счастливой семьи; бесчисленные уютные вечера вокруг радиоприемника – Клив играет с Лулу у ног матери; Клив и его мать по очереди читают перед сном на разные голоса сказку из книжки Лулу.

Клив и его мать.

– Мы же не можем остаться здесь навсегда, ты знаешь, – сказала я ему.