Тайны третьей столицы

И если кому-то кажется, что это очень прос­то — выглядеть тем, кому можно доверить любую тайну, — то он глупо ошибается. Природные спо­собности сами по себе — пустяк, если нет опыта и многолетних упражнений. Быкову пришлось долго учиться и не раз больно ошибиться, прежде чем он наловчился сходу угадывать: какому человеку какой подход любезнее.

Вот и войдя в купе поезда «Урал», он, едва бросив взгляд на попутчиков, превратился в не слишком умного, но обаятельного, добычливого и малопьющего мужика. С таким молодым, еще не перебесившимся, бабенкам скучно. Но именно такому на шею хотят навесить свои проблемы уже нагулявшиеся матери-одиночки и их мамы-бабуш­ки.

—   Здравствуйте, — стеснительно улыбнув­шись, сказал Василий Денисович пожилой матроне с тихим мальчиком на коленях и грустноглазой округлой женщине лет тридцати.

—   Здра-авствуйте, — с интересом ответила матрона.

—          Добрый день, — безразлично кивнула округ­лая и отвернулась к окну, будто ждала, что Казан­ский вокзал проводит ее фейерверком.

Мальчик, которому по сложению было лет шесть, а по впалым, окруженным синевой глазам — все тридцать, смотрел молча. Будто сил не имел открыть рот.

Через пять минут, еще до того, как поезд тронулся, он поведал, что едет в Катеринбург в командировку. Дескать, страховая компания, в которой он работает, желает основать там филиал, и послала его на разведку. Он ведь холостяк и в случае чего, если разведка удастся, его и назначат раскручивать этот филиал.

В ответ Быков узнал, что матрону зовут Га­линой Николаевной, а мальчика — Пашей. Они ездили в столицу, чтобы показаться врачам. Дома, в Катеринбурге, детальное обследование им не по карману. Пришлось договариваться с даль­ними родичами, обжившимися в Москве, чтобы они одолжили документы своего внука. Под его именем тот и обследовался, и лечился. Как ни странно, это оказалось дешевле, чем обошлось бы в родном городе, несмотря на траты на поезд и проживание.

Кстати, предусмотрительные москвичи тоже поимели на этом свою выгоду: якобы выявленное у их внука хроническое заболевание в будущем мог­ло существенно упростить ему отмазку от армии.

Молодую попутчицу звали Ниной. Она была как бы в командировке: возвращалась назад, сопро­водив в столицу тещу одного нового русского.

Василий Денисович понял, что Нина была при теще не столько сопровождающей, сколько конвои­ром: вредная старушенция явно не горела желани­ем оставлять зятя без присмотра. Уловил Быков и то, что вызвал у Нины конкретный интерес. Но не как мужчина, а как потенциальный работодатель. Он видел, что она оценила и его часы, и обувь, и якобы простенькую куртку, и профессионально обработанные руки. В то же время, Нина явно не из тех, кто умеет брать быка за рога и настойчиво предлагать свои услуги. Значит, и в работе от нее инициативы и разворотливости не жди.

Но тут важно было не торопить события и не спугнуть. Нина сама должна допетрить, как может без особых хлопот заработать на попутчике.

А пока, вполне естественно, что командиро­ванный на периферию москвич желает побольше узнать о жизни в месте назначения. Они ведь, эти москвичи, жизни не знают, избаловавшись в благо­устроенной столице. Вот он и распечатал Галину Николаевну несколькими наводящими вопросами. И из той полилось:

Катеринбург мол, только называется миллионником и столицей Урала, а на самом деле...

Вся власть у чиновников, которые прикрываются всякими преступными группировками типа Уралмаша, а на самом деле — сами грабят народ почем зря. Без взятки абсолютно ничего не делается. И поэтому жизнь в городе такая дорогая, что нор­мальные люди едва концы с концами сводят...

Врачей, мол, до того довели, что те даже и давление не померят, пока не убедятся, что тебе есть, чем заплатить. За что же, спрашивается, люди платят им бешеные налоги? Сама Галина Николаевна всю жизнь проработала на маши­ностроительном заводе, который делал какие-то детали для танков. Но из-за этой чертовой борьбы за мир, оружие былым спросом уже не пользуется, и ее сократили. Приходится теперь наниматься к богатеньким чиновникам в услужение и убирать за ними, пока они обворовывают казну... А народ тем временем вымирает. В общем, все, как и везде: все начальники — ворье, богатые богатеют, бедные — нищают, и без воровства и взяток нормально жить уже нельзя...

Поскольку ничто так не провоцирует на откровенность, как вежливое несогласие, Быков возразил:

— Почему же везде? Я не так уж часто бываю в командировках, но бываю. И вижу: множество людей живет довольно честно. Ну, может, махинируют немного с налогами, но так ведь и по Конс­титуции — права человека важнее его обязанностей перед государством. А налоги так и вообще — дело 57-е...