Тайны третьей столицы

Глядя вслед плавно унесшемуся мерсу, Быков прикинул, сколько стоит мерс ЧАМа в лекарствах и пособиях. Потом присвистнул, и поклялся себе до пенсии накопить столько, чтобы не нуждаться в бесплатной медпомощи и в прочих подачках.

Кого-то тут держат за лоха...

Поликлиника возле перекрестка Заводской и Крауля, в которой ему назначил встречу врач скорой Брылин, произвела на Василия Денисовича хорошее впечатление. Две вывески: «Обновленная больница» и «Больница семейного врача».

Охранник у входа, особой роскоши нет, но чистота, простор, удобные кресла, отсутствие обыч­ной лекарственно-болезненной вони, тишина, тер­пеливые и внимательные глаза персонала — очень тонизировали.

Знакомый врач-гомеопат как-то объяснил Быкову: чтобы лечить не болезнь, а самого па­циента, на первичный осмотр-разговор нужно не менее двух часов. Не считая анализов. А обычный участковый редко кому уделит больше пятнадца­ти минут. Да и то — с багажом давно устаревших знаний. Ведь чтобы угнаться за современной меди­циной нужны и компьютер, и доступ в Интернет, и регулярные семинары. Другое дело — семейный врач. Он может наблюдать за пациентами годами, детально разбираясь не только в их анализах, но и во всех жизненных обстоятельствах. Да и оснаще­ние у него на уровне.

Поэтому в этой, семейной, поликлинике от­чего-то сразу хотелось рассупониться и подробно рассказать, где и что тянет, стреляет, как мутит, и какой стул был на прошлой неделе, и как тебя бесит, когда соседский пес гадит посреди тротуара. Из всей здешней атмосферы явствовало, что тебя внимательно, не перебивая и не торопя, выслуша­ют, и постараются помочь.

Договариваясь о встрече, Брылин предуп­редил, что он будет в поликлинике инкогнито, и чтобы Быков сказал охраннику на вахте, что идет на прием к доктору Новикову. А потом сам нашел на втором этаже кабинет с этой фамилией.

Василий так и сделал. В кабинете, оснащен­ном по последнему слову медицинской науки, включая компьютер, люстру Чижевского и еще какие-то приборы, его ждал высокий одутловатый мужчина. Он стоял возле окна лицом к двери и смотрел на Быкова так, точно тот был надоевшим лакеем. И пришел просить прибавки жалования.

— Вы Брылин? — спросил сыщик. -Ну.

— А я — Быков.

— Понял, — кивнул врач. — За вами не сле­дили?

На его мясистом лице со следами увлечения народным антидепрессантом под глазами и на ро­зовом носу явственно читалась скука. Костюм на нем был не из дешевых, но мятый, и явно недавно побывавший в чистке. Причем не очень умелой.

— Нет. А за вами что, следят?

— По-моему, да. С тех пор, как началась ка­тавасия с той бабкой, за мной именно следят. И знаете, что еще? — глаза врача слезились, по рас­красившим их полопавшимся капиллярам можно было изучать судьбу, не хуже, чем по ладони. — Я хочу хотя бы на время уехать из города.

— Далеко?

Брылин уселся за стол и отвернулся к окну:

— Очень далеко! Где меня даже искать не подумают. Так что... Спрашивайте сейчас. Другой такой возможности у вас не будет.

— Хорошо, рассказывайте.

— А вы что, записывать не будете? Или у это... магнитофон?

Чудной этот Брылин. Нормальные люди как раз не одобряют, когда за ними записывают. Их это сковывает. А этот изо всех сил старается, чтобы сы­щик чего-нибудь не упустил. Вполне, казалось бы нормальная реакция для озабоченного выявлением истины человека. Но дело в том, что обычно взвол­нованные или испуганные люди больше думают о том, как бы высказаться, нежели о том, каким образом их слова будут зафиксированы. Но если клиенту надо, отчего же не пойти навстречу? И Быков достал блокнот, приготовил ручку:

— Обязательно запишу все. Итак, что было с той бабусей?

— С той бабусей была травма основания чере­па, — как бы предупреждая вопрос, Брылин под­нял растопыренную ладонь, с чуть подрагивающи­ми пальцами. — Да, это вряд ли несчастный случай. Старушку явно угостили ударом, кхе-хе. Тупым, как говорится, твердым и, возможно, даже тяже­лым предметом. Выжить у нее не было никаких шансов. Вот она, кхе-хе, и не выжила. А говорила она... Знаете, перед нами, врачами, многие испове­дуются. Все-таки, как говорится, мы последние, кого многие видят. Я всегда говорю: современный врач просто обязан быть прежде всего психологом, а уж потом... все остальное.

—А это трудно? — Быков и не думал торопить собеседника. — Трудно быть психологом?