Тайны тысячелетий

Томпсон проводил свои наблюдения в другой период. И хотя сокровища были спрятаны в сентябре, определение их местонахождения производилось зимой, когда солнце встает на юго-востоке и садится на северо-западе, а тень от Большой вершины, вероятнее всего, падает в бухте Надежды.

Я понял это, составив план острова и вскопав землю в нескольких местах для очистки совести.

Корабль поднял якорь.

В 1929 году я вернулся на остров, на этот раз уже подготовившись как следует — с лопатами, кирками, динамитом. Более того, мне удалось ознакомиться с координатами местонахождения клада в градусах и минутах, указанных Томпсоном. Я один располагал этой информацией, но в конце концов убедился в том, что она неверна.

Все дело было в этом.

Уже шел двадцатый век, и кладоискатели пользовались очень точными инструментом, учитывая отклонения магнитного полюса.

Итак, Томпсон спрятал свой клад в 1820 году, а вычислил его местонахождение с помощью более или менее точных хронометра и компаса, указывающих магнитный полюс между 1820 и 1823 годами, когда карты переделывались.

Нужно было воспроизвести записи Томпсона по морским картам 1820–1823 годов, допуская те же погрешности.

Местонахождение сокровищ, определенное мной в 1929 году, имело, таким образом, следующие координаты: 5 градусов 30 минут 17 секунд северной широты и 87 градусов 40 минут западной долготы. Где-то здесь в радиусе 100 метров должен быть клад. Короче говоря, по моим подсчетам, он находится на юге бухты Надежды, к северо-северо-западу от острова Мель. Здесь я нашел пещеру, до которой добирался в отлив, и дно там было видно где-то в течение часа.

Неосмотрительно отправившись в одиночку на остров Кокос, я едва не лишился жизни. В этот день здесь было очень сильное течение. Я оставил яхту на якоре, и, прикрепившись к тросу, направил свой челнок ко входу в пещеру, где имелась небольшая песчаная мель, выступающая из воды. В сумерках я начал промерять глубину, затем принялся копать. Прокопав один метр, я наткнулся на что-то твердое. Это обнадеживало. Но, поскольку я копал на границе моря и сухого песка, то набегающие волны постоянно уничтожали плоды моего труда. После получаса бессмысленной борьбы я понял, что углубиться на метр, да что я говорю, на полметра без опалубки невозможно.

Пока я усердно работал, вода поднималась все выше и постепенно закрывала выход. Нужно было убираться, и поживее! Но меня ждала неприятность: челнок, втянутый в пещеру, был заблокирован приливом под выступом пещерного свода. Я приложил все усилия, чтобы вытащить его, но вода неуклонно поднималась. Я уже начал думать, что мне суждено остаться в этой ловушке и погибнуть рядом с несметными сокровищами, которых я так и не увидел. Я думал о несчастных искателях кладов… Подкатила волна, более сильная, чем другие, вода касалась моих ног. В это время челнок погрузился, и мне удалось вытолкнуть его наружу. Уф! Я еще хорошо отделался.

После этой попытки я больше не возвращался в пещеру. Взорвав в нескольких местах динамит, я так и не нашел ни одного дуката. Разочарованный, я вернулся во Францию, раз и навсегда решив для себя бросить эту затею, на которую я и так истратил кучу денег».

Капитан Тони Мэнджел был не прав, ибо ходил на самом деле по тоннам золота и серебра и имел некоторые шансы найти сокровища «Мери Дир».

В 1931 году, опираясь на его записи, бельгиец Бергман отрыл в бухте Надежды золотую мадонну высотой 0,6 метра и продал ее в Нью-Йорке за 11 тысяч долларов. Остальные сокровища острова Кокос устояли перед всеми попытками завладеть ими.

Другой план, найденный в Индокитае, стал собственностью Луи Ребияра, который оставил некоторые данные в Международном клубе искателей сокровищ.

Еще один план принадлежал Тони Мэнджелу, и третий — богатому садоводу из Лос-Анджелеса Джеймсу Форбсу. Форбс, утверждавший, что у него есть письма, оставленные Томпсоном одному из его прадедов, почему-то считал, что сокровища зарыты в тряпичном матрасе в щебень на полуметровой глубине.

Пять его экспедиций закончились ничем, хотя и были снабжены ультрасовременными приборами.

В 1962 году на остров отправились три француза: Жан Портель, Клод Шалье и Робер Вернь. У них имелись при себе планы, переданные им в Клубе искателей сокровищ.

21 декабря, изучая окрестности острова, Жан Портель и Клод Шалье исчезли при загадочных обстоятельствах. Во Францию вернулся лишь Робер Вернь.

Ковчеги, канделябры, двухметровая золотая мадонна с таким же массивным младенцем Христом, огромным нагрудным крестом с бриллиантами, изумрудами и топазами и все камни богатых сеньоров из Лимы, убитых на «Мери Дир», остаются погребенными в красноземе и золотом песке Острова Пиратов. Все это покоится под неусыпным надзором распростершего крылья кондора. И лишь пронизывающий взгляд хищной птицы видит отблеск невиданного богатства, которое не дает покоя искателям кладов.

Лоуренс ГРИН Потерянные миллионы Лобенгулы перевод с английского Н. Кривцов