Тайны уральских подземелий

Сысертс#ий "монплезир". Подземелья турчаниновского дома. Тайны скрытых тоннелей. Треугольник подземных связен. Дневник Саши Старкова. Находки пионеров. Ходы облицованы гранитом. Геофизический поиск в историческом центре. Подземные треугольники уральских городов-заводов

Из Сысерти уходили последние белогвардейские части. Увозили все самое ценное: заводскую кассу, дорогие вещи из господского дома. Стали было грузить на подводы тяжелые ящики с коллекционным фарфором. Выходило, чтобы довезти его в целости, нужно много упряжек. Либо везти фарфор, либо бросать пушки. Прапорщик, командовавший погрузкой, остановился в нерешительности - времени было совсем мало, красные шли по пятам. Доложили командиру. Фарфор - старинные севрские и саксонские сервизы, прекрасные образцы первого русского завода, виноградовские вазы, гарднеровские блюда, уникальные наборы с портретами героеи войны 1812 года.

Командир колебался, но потом приказал: ящики с фарфором оставить.

- Спрятать бы, ваше благородие,- шепнул кто-то рядом. "Действительно, почему бы не спрятать? Вышибем голытьбу, заберем. Спрятать надежнее, найти человека, который знает тайники".

Разыскали и привели старика, что всю жизнь около хозяев вертелся и знал тайны немалые. Старик был опытный. Он близко подошел к командиру и, покосившись на окружающих офицеров, ответил полушепотом, что места ему ведомы, что все это в двух шагах отсюда,

162

места надежные, но он крест целовал за сохранение тайны и как быть, не знает.

Полковой поп, человек проницательный, тут же припер бывшего служку словами: "На лице твоем вижу душегубство, говори, все грехи прежние отпущу, час такой настал..."

Старик выложил, что было ему известно о тайных, никому не ведомых местах. И уже уверенно громко добавил, что его высокоблагородие господин Мокроносов, управляющий сысертскими заводами, в 1914 году, как случилось волнение, использовал подземный ход для собственного спасения. А все по его, старика, указке...

До сего дня не найден драгоценный фарфор из турчаниновских коллекций, скрытый где-то в лабиринте сысертских подземелий.

Старинный уральский город, издавна имевший славу мощного промышленного узла. Сысертскими заводами владели две фамилии: сначала Турчаниновы, потом Соломирские. Огромны были их владения. Заводская дача, по территории равная государству Люксембург, тысячи человек работали на пяти заводах, сорока железных и восьми золотых рудниках, на многочисленных приисках. Добывали здесь кроме железа, меди и золота еще тальк, малахит, огнеупорную глину, известь, мрамор, драгоценные камни.

Постройки в Сысерти более чем двухсотлетнего возраста. Есть предположение, что в строительстве н отделке здешних барских домов участвовали итальянские мастера. Заводчики Турчаниновы и Соломирские, подолгу живя в Сысерти, стремились сделать здесь уютный для себя уголок, этакий маленький "монплезир", блеснуть своей просвещенностью. В Сысерти была, как предполагают, едва ли не одна из лучших по тем временам технических библиотек России, работала школа для способных работных людей, где изучали чертежное дело, премудрости плавки и обработки металлов.

Господский дом и собор расписывали известные художники. В доме была коллекция дорогих картин, фарфора. В комнатах располагалась удивительная подборка мебели русских и западноевропейских мастеров. Бюро из карельской березы было единственным в мире экземпляром, совершеннейшим по .мастерству исполнения. В оранжерее заводчиков (ее громко называли ботаническим садом) нежились диковинные растения. Цветы из оранжереи хозяева иногда дарили своей челяди на свадьбы, крестины и другие праздники. (Кто знает, может быть, и сейчас потомки этих диковинок стоят гденибудь в горшках на окнах старых домов.) На берегу пруда был устроен зверинец, в который завезли, как свидетельствуют документы, "множество заморских зверей".

Все это было одной стороной сысертской действительности. Вторая сторона - жестокая, беспощадная, страшная. Эмблемой сысертских заводчиков можно было бы сделать кнут и пряник. Скорее, один пряник и много кнутов. Этими кнутами и выпороли несколько сотен рабочих и членов их семей в июле 1808 года, когда отряд царских войск вошел в Сысерть, чтобы подавить волнение рабочих. Даже по свидетельству тогдашнего управляющего Кокшарова, рабочим не выдавалось жалованье и провиант по нескольку месяцев.

Рабочие волнения повторились в 1830 году. И снова усердствовали усмирители из Оренбургского линейного батальона. Много участников этого события было арестовано, заковано в кандалы, отправлено в тюрьмы и ссылки. Но многие из закоперщиков, как называли рабочих-вожаков каратели, исчезли бесследно. Их уводили ночами из заводской тюрьмы-каталажки, и после зтого они числились "в бегах". Но бежать отсюда было невозможно-десятки охранников зорко караулили тюрьму, заводские здания, господский дом. Никто и никогда не видел больше смелых организаторов рабочих выступлений л их активных участников.

164