Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека

— Может быть. Что еще показала мальтийская встреча? Буш понял, что обстановка в СССР, с ее нестабильностью, не улучшится. Наоборот, она будет обостряться. И еще Буш понял, что соотношение сил между США и СССР изменилось в пользу США. Встреча и переговоры на Мальте были первыми, в которых Советский Союз выступал уже с ослабленными позициями.

«Они обзывают его гномом-импотентом…»

Ускорил ли визит Горбачева в Берлин отставку Хонеккера? Что говорил советский лидер на встрече с руководством ГДР? Высказывал ли он недовольство Хонеккером? В какой степени Горбачев владел информацией об обстановке в ГДР?

По свидетельству уже упоминавшегося бывшего руководителя информационной службы советской внешней разведки в Берлине И. Кузьмина, только по линии этого ведомства Горбачеву во время его двухдневного визита состоялось три доклада. Всего было представлено около 50 материалов — информационные справки по полторы-две машинописные страницы, аналитическая записка «О положении в руководстве СЕПГ» на пяти страницах, а также записка «О настроениях в СЕПГ».

Наибольший интерес вызывает, несомненно, документ с анализом обстановки в высших партийно-государственных структурах ГДР, сложившейся вокруг Э. Хонеккера в связи, как отмечалось в справке, с его консервативным политическим курсом и авторитарно-деспотическим стилем руководства, а также влияния этой обстановки на положение в партии и государстве.

Разведка докладывала президенту имеющиеся у нее на тот момент данные о расстановке сил в политбюро ЦК СЕПГ. К противникам Хонеккера причислялись В. Штоф, Э. Кренц, В. Кроликовский, Э. Мильке, А. Нойман, К. Хагер. Группу его сторонников составляли Г. Миттаг, Й. Херман, Х. Долус, Г. Аксен. К ним относили и министра национальной обороны Г. Кеслера.

— В соответствии с действовавшей у нас в то время принципиальной установкой о том, что разведка не должна вмешиваться в процесс принятия политических решений, в записке не высказывалось каких-либо рекомендаций, — вспоминает И. Кузьмин. — Однако все ее содержание подводило к выводу о том, что обстановка в ГДР требует незамедлительного ухода Э. Хонеккера с руководящих постов. Такой же вывод следовал и из справки «О настроениях в СЕПГ».

Разведчик прав: все это не было чем-то новым и неизвестным для московского руководства. В Кремле прекрасно были осведомлены об отношениях внутри партийной и государственной верхушки ГДР. Все ее члены ежегодно бывали в СССР — на лечении, отдыхе, по служебным делам — и довольно откровенно рассказывали о своих симпатиях и антипатиях.

Для Кремля не было секретом, что у Хонеккера проблемы со здоровьем. Во время операции в июле 1989 года его дважды подвергали полному наркозу в течение двух суток беспрерывно. Догадки соратников о последствиях для его умственной деятельности тут же становились известными советскому руководству. Веселое оживление среди членов Политбюро ЦК КПСС вызвало спецсообщение из Берлина о скандале, связанном с именем К. Наумана. Этот высокопоставленный деятель СЕПГ, настроенный против Хонеккера, будучи в сильном подпитии на одном из берлинских предприятий, публично обозвал главного «партайгеноссе» гномом-импотентом. Наумана с позором изгнали со всех его постов.

Разногласия между Берлином и Москвой усиливались. Было очевидно, что Хонеккер, поддерживаемый небольшой группой ближайших сподвижников, не намерен корректировать свой политический курс. Считалось, что престарелый, выживший из ума восточногерманский лидер судорожно пытается удержать личную власть.

Хонеккер отвергал эти обвинения:

— Падет ГДР — падет весь наш военно-политический блок. Мы будем стоять до конца.

На глазах разваливалась могущественная крепость, именуемая Варшавским Договором. Старик ронял нелестные слова о Горбачеве, отступившемся от своей подписи, поставленной в 1985 году под протоколом о продлении Договора на следующие 20 лет с пролонгацией еще на 10 лет.

Словом, поводов для раздражения «старшего брата» старина Эрих давал предостаточно. Но, что самое удивительное, «старший брат» все это терпеливо сносил. Выяснилось, что еще в 1986 году В. Кроликовский через посла Кочемасова обращался к Горбачеву с просьбой о поддержке противников Хонеккера. Такое же предложение вносили позднее, будучи в Москве, В. Штоф, А. Нойман, Э. Мильке и другие. Эти и подобные им обращения Горбачев оставлял без ответа.

Услышали ли оппоненты Хонеккера долгожданный сигнал к действиям во время последней встречи Горбачева с членами политбюро ЦК СЕПГ в Берлине? По свидетельству Г. Шахназарова, пожалуй, ни в одной другой беседе с лидерами восточноевропейских стран Горбачев не изъяснялся столь прямо и столь жестко, сказав примерно следующее: