Тайны Васильков или мое нескучное лето (СИ)

— Упала с лестницы. Вернее, со стремянки. Сотрясение мозга. Говорила я ей… Да, что теперь, — она снова вздохнула.

— Извините за беспокойство, — пробормотала я.

— Да, какое беспокойство. Приятно было познакомиться. Может, я смогу чем-то помочь?

— Вряд ли. То, что я хочу спросить, наверное, знает только Эмма Константиновна…

Может, и нет, но я пока не готова раскрыть карты.

— Позвоните недельки через две. Я очень надеюсь, что к тому времени маму выпишут.

— Спасибо. Я позвоню. До свидания.

И я положила трубку.

Итак, что мы имеем? Ничего. Надеюсь, с Эммой Константиновной все будет в порядке. Все-таки сотрясение мозга в таком возрасте — это не шутка.

Я с удовольствием окинула взглядом полки с книгами. Полки были от пола до самого потолка, и на них совершенно не было свободного места. Напротив, я знала, что за первым, видимым, рядом книг скрывался второй, невидимый. Раньше мне нравилось наугад взять с полки книгу и посмотреть, что прячется за ней. По правилам придуманной мной же игры, я должна была взять книгу из скрытого ряда, стоявшую за выбранной, и прочитать ее. Не всегда попадались легкие для чтения книги, вроде «Острова Сокровищ» или «Приключений Тома Сойера». Помню, лет в двенадцать я взялась за «Войну и мир», причем длинные описания и сцены сражений пропускала, меня больше интересовала история бедной Наташи Ростовой, у которой так долго не получалось встретить своего единственного…

Кто же составит мне компанию на сегодняшний вечер? Я пробежала глазами по полкам с поэтами. Блок, Есенин, Ахматова… Было бы приятно погрузиться в стройный мир упорядоченных фраз и подтекстов со многими смыслами… Но не сегодня. Сегодняшнее мое настроение требует чего-то другого. Только вот чего? Глаза мои зацепились за золотую надпись на темно-синем переплете. «Мастер и Маргарита». Моя первая взрослая книжная любовь… Я так любила эту книгу, что перечитывала раз восемь, не меньше. Я ее и сейчас люблю. А вот еще Булгаков. Я взяла в руки темно-синий том, открыла его, и, вдыхая специфический книжный аромат, прочитала содержание. Пьесы. «Адам и Ева», «Блаженство», «Иван Васильевич»… Ага. Именно это мне и нужно. Я знала, что очень забавный и всеми любимый фильм «Иван Васильевич меняет профессию» снят по пьесе Булгакова, но никогда эту пьесу не читала. Очень интересно.

Я нашла нужную страницу и приступила к первому действию.

По мере прочтения, я незаметно переместилась из библиотеки на кухню, включила электрический чайник, и, отодвинув вазочку с клубничным вареньем, достала из холодильника плитку шоколада.

Никто не смог отучить меня от вредной привычки читать за едой. Мама билась, папа бился, бабушка тоже говорила, что это неуважение к автору, что это все равно, что придти в филармонию и посреди концерта для скрипки с оркестром достать из кармана бутерброд и начать уплетать его, запивая лимонадом.

С этим я не могу согласиться. Так можно дойти до того, что перед тем, как взять в руки книгу, нужно надевать смокинг или вечернее платье. Чтение — вещь личная, почти интимная. Я же для себя читаю, а не слушаю чтеца со сцены (если такие еще бывают). Так что это мое дело, где читать: в ванной, за столом или вообще на ходу, при перемещении из точки А в точку Б.

От книги меня оторвал какой-то грохот. Я не сразу сообразила, что это кто-то стучится в окно гостиной. В Васильках ни у кого нет дверных звонков. Гости обычно заходят в калитку и стучат в окно или в дверь. Или кричат. Кому что больше нравится. Интересно, кого это там принесло?

Я отодвинула книгу, встала и прошла в гостиную. За окном маячило знакомое лицо. Я открыла дверь и вышла на крыльцо.

— Привет, — сказал Ваня.

— Добрый вечер.

— Я подумал: не случилось ли чего.

— С какой стати?

— Уже больше суток прошло, а ты не звонишь, — объяснил Ваня.

— А-а.

— Тут может быть два варианта: или ты не запомнила номер моего телефона, или с тобой что-то случилось.

— Есть еще третий вариант, — сказала я.

— Знаю, — Ваня посмотрел на свои кроссовки, потом поднял глаза на меня. — Но мне он совершенно не нравится. Так что мы его вычеркиваем.

— Вроде со мной все в порядке, — говорю я. — В основном.

— Так значит, ты все-таки не запомнила номер? — спросил Ваня.

— Да, — ответила я. — Память у меня неважная. Особенно на цифры. И на буквы. Может, ты мне еще раз его продиктуешь?

Он продиктовал. Цифры те же самые. Все одинаковые, кроме одной. Не запомнить такое мог только умственно отсталый.

— Ну, теперь запомнила, — говорю. — До свидания. — И поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь.

— Когда я снова тебя увижу? — спрашивает Ваня.

— Я подумаю и сообщу.

— А может, я увижусь с тобой прямо сейчас?

— В каком смысле?

— В прямом. Приглашаю тебя на прогулку. Осмотреть местные достопримечательности.

— Это какие? Коровник, клуб и кладбище? — фыркнула я.

— Зря ты так, — обиделся Ваня. — В Васильках много интересного.

— Ну, тогда давай все делать как положено в Васильках. Я накину на плечи платок, возьму семечек, мы сядем на скамейку возле моего дома, и ты мне об этих достопримечательностях расскажешь. Только недолго, у меня там книжка недочитанная.