Тайны Вавилона

О том, как жили вавилонские арендаторы, можно судить по биографии Иддин-Набу, сына Муше-зиб-Бэла, который около 20 лет (с 540 до 523 г.) арендовал имение семьи Эгиби на Старом канале Куты к северу от Вавилона. Он был довольно зажиточным хозяином, имел рабов и располагал имущественным цензом, достаточным для несения военной службы в качестве лучника. В 525 г. Иддин-Набу был призван под знамена Камбиза, царя Вавилона и стран (т. е персидского царя), и в составе его армии отправился завоевывать Египет. Он стойко перенес тяготы перехода через Синайскую пустыню и храбро сражался с египтянами и греческими наемниками в битве при Пелусии, в которой решилась участь Египта. Начальство заметило и оценило мужество вавилонского солдата. В награду в качестве «добычи лука» ему дали пленную египтянку, которую он назвал по-вавилонски Нана-иттия. («Богиня Нана со мной») в честь богини, спасавшей его в битвах и походах. Египтянка оказалась беременной и в сентябре 524 г. родила дочь. У Иддин-Набу вместо одной стало две рабыни. С ними в декабре 524 г. он вернулся к своему хозяйству на Старом канале Куты.

Но пока Иддин-Набу геройски сражался в сыпучих песках Синая и благословенной долине Нила, его хозяйство пришло в упадок. Землевладелец, уже знакомый нам Итти-Мардук-балату, глава семьи Эгиби, приветствовал героя, но не простил ему недоимки. А недоимки составили солидную сумму в 240 курру (36 374,4 л) фиников. Чтобы как-то стать на ноги, Иддин-Набу 31 декабря 524 г. продал землевладельцу за 2 мины (1,01 кг) серебра свою добычу — рабыню Нана-иттию с трехмесячной дочерью. Итти-Мардук-балату заплатил ему наличными, но не забыл отметить в купчей долг в 240 курру фиников, а на другой день, 1 января 523 г., заставил его выдать вексель на эти финики с обязательством вернуть их в течение года в два приема ³⁰.

Внимательный читатель может задать мне вопрос: как могли за Иддин-Набу накопиться недоимки — ведь при существовавшей тогда форме аренды весь урожай, кроме шиссинну, принадлежал землевладельцу? Ответ простой: описанная форма аренды существовала только на бумаге (простите, на глине), а на практике все выглядело иначе. Землевладелец не имел возможности нажать на арендатора. Арендатор мог в любое время уйти от него даже до истечения срока контракта (обычно от 3 до 10 лет), и найти ему замену было нелегко. Землевладелец рисковал оставить свою землю без обработки и, следовательно, лишить себя ренты. Это и вынуждало его принимать меры цо удержанию арендаторов. Наиболее эффективной мерой являлась задолженность. Землевладельцы сознательно позволяли арендаторам оставлять у себя помимо шиссинну часть ренты. Они охотно ссужали их серебром и натурой, обеспечивали инвентарем и скотом. Чем больше числилось за ними недоимок и долгов, тем труднее было им уйти от землевладельца. Обрастая долгами, арендаторы сидели на земле по многу лет, иногда из поколения в поколение. Они сживались с имением, обзаводились хозяйством, что так-же удерживало их на месте. Во времена столпотворения арендаторы находились в довольно сносном положении, власть землевладельцев над ними была весьма ограниченной.

Когда сталкиваешься с подобной «либеральностью», отмеченной сухим языком деловых документов, невольно вспоминается знаменитый римский агроном-теоретик Луций Юний Модерат Колумелла (I в. н. э.), который советовал римским землевладельцам не настаивать на точном соблюдении колонами сроков платежей, чтобы привязать их к земле ³¹. Это было последнее слово римской агрономии I в. н. э. Но в Вавилоне его не только знали, но и широко применяли на практике за 600 лет до Колумеллы. У семьи Эгиби из 109 известных по именам арендаторов 35 определенно были ее должниками. Аналогичная картина наблюдалась и в прочих частных хозяйствах того времени.

Так выглядели сельское хозяйство и земельные отношения в Вавилонии эпохи столпотворения. Для экономической структуры страны было характерно сочетание храмовых латифундий и частных парцелл, возникшее в итоге аграрного переворота VII в. В этом таился источник силы Нового Вавилона. Но все более убыстряющийся процесс разорения мелкой земельной собственности подрывал силу общества в самой основе, а вместе с нею и эфемерное могущество империи Навуходоносора II.

Глава 5 ВАВИЛОНСКИЕ УМЕЛЬЦЫ И ДЕЛЬЦЫ

Купцов у тебя стало больше, чем звезд на небе.

Книга пророка Наума, 3:16