Тайны Вавилона

В итоге новый царь Нергал-шарру-уцур стал обладателем нескольких прекрасных особняков в столице, прежде принадлежавших банкроту; его поверенный Набу-аххе-иддин прославился в деловых кругах Вавилона и открыл респектабельный банк Эгиби, а несчастный банкрот Набу-аплу-иддин… Впрочем, почему несчастный? Читатель напрасно ожидает увидеть его в долговой яме в поте лица отрабатывающим грехи своей непутевой жизни. Ведь он жил в Вавилоне во времена столпотворения! Набу-аплу-иддин не только не разорился, а наоборот, обзавелся новыми домами и рабами, продолжал вести прежний образ жизни и водить дружбу со своим благодетелем Набу-аххе-иддином¹⁶. Так выглядел вавилонский вариант комедии «Свои люди — сочтемся».

Итак, на рубеже 60—50-х годов на вавилонском деловом небосводе взошла новая звезда первой величины — Набу-аххе-иддин, сын Шулы, потомка Эгиби. С этого времени и ведет начало знаменитый дом Эгиби. Набу-аххе-иддин стремительно богател. Он скупал имения, дома, рабов, вел крупные денежные операции. Политические бури, потрясавшие в эти годы Вавилон, пошли ему только на пользу. Чутье дельца и здесь не подвело его. Еще в годы царствования Hepгал-шарру-уцура (560–556 гг.) Набу-аххе-иддин установил деловые связи с Набу-цабит-кате, дворецким царевича Бэл-шарру-уцура (Валтасара)¹⁷.

Правда, тогда Валтасар еще не был знаменит и даже не мечтал о власти, а когда после переворота 556 г. достиг ее и с 553 г. стал соправителем царя Набонида, то не забыл услуг, оказанных Набу-аххе-иддином. Последний утвердился в своей роли царского банкира и получил пост царского судьи. В эти же годы Набу-аххе-иддин вступил в союз с таким же, как он сам, денежным воротилой Иддин-Мардуком, сыном Икиши, потомка Hyp-Сина, о котором уже шла речь.

Кудурру, дед Иддин-Мардука, тоже носил фамилию Эгиби и происходил из того же села Пахирту, что и Шула, отец Набу-аххе-иддина, с которым он был лично знаком. Начав, как и Шула, свою деятельность деревенским живоглотом, Кудурру в 599–598 гг. переехал в Вавилон. Он скончался около 593 г. Его сын Икиша оказался неудачником и умер нищим. Не помогло ему даже то, что он сменил халдейскую фамилию Эгиби на чисто вавилонскую Нур-Син¹⁸. Иддин-Мардук был младшим сыном Икиши, и потому ему предстояло пробиваться в жизни самостоятельно.

Свою фортуну он поймал в облике девицы Ина-Эеагили-рамат, дочери Зерии, потомка Набайи, которая около 572 г. стала его женой. Ина-Эсагили-рамат располагала приличным приданым. У нее были деньги, рабы, а главное — она обладала качествами дельца. С ее помощью Иддин-Мардук быстро нажил состояние на ростовщических операциях и спекуляции чесноком, финиками, ячменем, сезамом, шерстью, скотом. В 50-х годах он открыл банк. Вот тогда-то его дочь Нупта вышла замуж за Итти-Мардук-балату, старшего сына Набу-аххе-иддина. Так соединились два крупных состояния. Позже, после смерти Иддин-Мардука в 525 г., его единственными наследниками остались внуки — Мардук-нацир-апли, Набу-аххе-буллити Нергал-ушезиб, дети Итти-Мардук-балату и Нупты, четвертое поколение семьи Эгиби.

Набу-аххе-иддин, сын Шулы, потомка Эгиби, умер осенью 543 г., передав руководство семьей Итти-Мардук-балату (Иддине), при котором дом Эгиби достиг зенита своего процветания. Основу его богатства составило землевладение — ему принадлежало не менее 48 имений. Кроме того, у Эгиби было около 59 городских домов в Вавилоне, Барсиппе, Кише и других городах, около 300 рабов, крупный денежный капитал, который использовался в ростовщических и банковских операциях. Наконец, Итти-Мардук-балату, будучи прорицателем¹⁹, был связан с храмами. О дальнейшей судьбе семьи Эгиби и о ряде фактов ее биографии нам придется еще не раз говорить ниже.

Иддин-Мардук, в отличие от семьи Эгиби, предпочитал богатство в деньгах. Земля, дома, рабы в составе его имущества играли скромную роль. Когда его дочь Нупта выходила замуж, он дал ей в приданое 24 мины (12 кг) серебра и специально купленное для нее имение, а вместо предназначенных ей рабов отдал зятю деньги: у него не было лишних имении и рабов, но имелись наличные деньги. Основные доходы Иддин-Мардуку приносили ростовщичество, спекуляция и банк.

Пример Иддин-Мардука свидетельствует, прежде всего, о высоком развитии денежного обращения в Вавилоне и о том, что денежное богатство в глазах общества успешно конкурировало с богатством, заключавшимся в земле, домах и рабах. А это, в свою очередь, говорит о стабильности деловой конъюнктуры. Только при таком условии денежное богатство могло считаться гарантированным от обесценения в результате резких колебаний курса серебра и от конфискаций.