Тайны ведьм

— Варгал, рад тебя видеть, прохвост! — староста деревни усмехнулся и приблизившись, похлопал меня по спине. Он ничуть не изменился, то же лицо, чёрные усы, которые закручивались к верху. Ёжик тёмных с проседью волос. Мозолистые, сильные руки и ни намека на жир.

— Здравствуй Хорс, как деревня? Стоит? — я поморщился, когда жилистая ладонь прошлась по моей спине.

— А куда она денется? — староста махнул рукой призывая нас с Вайрисом и Рориком, следовать за ним.

— Тут такое дело, Варгал, тебя давно не было, твой отец потерял рассудок, а два месяца назад скончался, — я вздрогнул, в принципе это было ожидаемо, мне Фин рассказывал о недуге родича, но я думал что успею его навестить. Сильной грусти не было, только удивление и обида от того что не успел попрощаться. Тоска придёт позже, когда увижу мать, не представляю как она смогла пережить кончину мужа. Причина моего спокойствия проста, я давно их не видел, да и не сказать что мы с отцом сильно ладили. Да, он всегда ждал моего возвращения с очередного похода, но никогда этого не показывал. Скорее наоборот принимался меня отчитывать за то что слишком долго не навещал, или на то что не слежу за своим внешним видом.

Вру я, все вру, грусть начала закрадываться уже сейчас. В груди защемило, до моего сознания начала доходить мысль о том, что отца больше нет. Никто не спросит — "Где ты так долго был?", "Почему не навещаешь меня и мать?" "Когда уже жену в дом приведешь? Я хочу внуков понянчить!". Всего этого больше не будет, теперь только уставшее лицо матери. В которых навечно поселилась непередаваемая тоска. Я боялся с ней встречаться, не хотел видеть её такой. В моей памяти она осталась сильной и волевой женщиной, а не сломленной старушкой.

— Открывай Виена, твой сын вернулся! — староста стукнул кулаком в дверь и я приготовился к худшему. Насколько сильно она изменилась? Вдруг то что я увижу, мне совершенно не понравится? Как быть в такой ситуации?

— Какой из этих прохвостов?! — услышав до боли знакомый голос, я облегчённо выдохнул, он остался таким же озорным и звонким. Значит и внешность не должна сильно измениться.

— Старший, — Хорс усмехнулся и дверь в дом моего детства отворилась, на пороге появилась худенькая женская фигурка. Она и впрямь совсем не изменилась, только в глазах появилось больше печали. В руках мама держала тряпицу, которой вытирала собственные ладони. Судя по белым разводам она что то готовила из муки. Жаль ни кто из двух сыновей так и не привёл в родительский дом внуков, вот сейчас было бы матери подспорье по хозяйству.

— Ну здравствуй блудный сын, на долго ты к нам? — женщина улыбнулась, но грусть из глаз никуда не пропала. Затем Виена заметила Вайриса, поздоровалась с ним и махнула рукой, приглашая гостей в дом. Мама держится, она всегда была сильной, такой и остаётся. Другая бы уже давно бросила все дела и рыдала в подушку, но не она. Да и встретила она холодно не потому что не соскучилась, а потому что негоже показывать людям свои переживания. Никому нет до них дела. Она сразу поняла что я задержусь максимум на пару дней, а все от того что пришёл не один, а с другом и удержать на более долгий срок, меня не получится, слишком упрямый, весь в отца.

— Присаживайтесь, я пирожков напекла, как чувствовала что сегодня будут гости, Има, накрывай на стол, — из соседней комнаты выскочила маленькая девчушка и принялась расставлять тарелки. Мой удивлённый взгляд не остался незамеченным.

— Это Има, младшая дочка Сарика, нашего соседа, она иногда прибегает помочь мне по хозяйству, — я кивнул, благодаря за разъяснение и поздоровался с девочкой.

Дом милый дом, он практически никак не изменился, снаружи все те же бревенчатые стены, украшенные искусной резьбой. В молодости отец увлекался этим занятием и расписал почти все постройки в деревне. А внутри стало немного пусто, нет, мебель не поменяли. Столы и стулья никуда не делись. Не хватало ещё одного человека и это слишком сильно чувствовалось. Интересно, как мама пережила смерть отца? По её внешнему виду и не скажешь что она хоть как то изменилась, а вот по выражению лица и глаз, становилось ясно с первой же секунды — она горюет.

Староста молчал, он даже головы не поднимал, что то увлечённо рассматривал на столешнице. Има тоже делала все молча, я её почти не замечал, она быстро расставляла необходимую посуду и снедь, и тут же убегала в соседнюю комнату.

По глазам Вайриса я видел что он хочет что то спросить, но не решается нарушить царившую в помещении тишину. Рорик полностью копировал своего наставника. Горе ощущалось слишком явно и я понимал что нужно заговорить, сказать хоть что-нибудь. Но в голову как на зло ничего путного не шло.

— Скажи мне, Хорс, а как нынче урожай в деревне? — староста встрепенулся, он совершенно не ожидал от меня вопроса. Но судя по готовности с какой он ответил, мужчина был рад что хоть кто то нарушил эту угнетающую тишину.