Тайны веков. Кн.3

Истинное авторство великого трактата долгое время оставалось неизвестным. Ходили самые противоречивые слухи и догадки. Рождались мистификации. Николай Бурбаки ревностно защищал свое право, на единую биографию и паспорт. Однако такой выдающийся автор не мог скрываться до «бесконечности». Вскоре после войны начали просачиваться сведения, что Бурбаки не одно лицо, а целая группа молодых (в тридцатых годах) французских математиков во главе с Вейлем, Дьедонне и Картаном. Имена их были впервые упомянуты в 1949 году. Согласно существующей версии «Элементы математики» родились из ожесточенного спора между Вейлем и Жаном Дельсартом о том, как следует преподавать математический анализ. Постепенно собралась активная группа, работавшая настолько дружно и тесно, что решили не писать многих отдельных фамилий, а найти псевдоним. То, что многие из участников принадлежали к нансийской школе и обладали незаурядным чувством юмора, сделало бессмертным имя неудачника генерала. Шутка разрасталась. Во время войны большая часть руководителей группы оказалась в США и обосновалась в Чикагском университете. Поэтому некоторые работы Бурбаки начали выходить с памяткой «Труды математического института университета Нанкаго» (Нанси + Чикаго).

Когда в Британской энциклопедии появилась заметка редактора «Математического обозрения» Р. Боса о том, что Бурбаки — это не личность, а корпорация, издательство немедленно получило негодующее письмо самого Бурбаки с протестом против подобного извращения фактов. Более того, сам Бос попал в неудобное положение, так как про него был пущен слух, что именно он вымышленная личность и его фамилия лишь псевдоним для молодых математиков, сообща издающих «Математическое обозрение».

Несмотря на то, что члены — основатели Бурбаки теперь уже известны, «анонимное общество» продолжает поддерживать свои традиции, и о нем нет никаких точных сведений. Состав его, по-видимому, колеблется от 10 до 20 человек. Кроме уже названных математиков, активную роль в нем играют Шевелле и самый молодой из «бессмертных» (действительных членов Французской академии наук) — Серр.

Умение говорить по-французски не только быстро, но и громко считается, очевидно, совершенно необходимым для участия в научных спорах и трудах группы, что налагает своеобразный национальный ценз на ее участников; единственный ее участник-нефранцуз — поляк Самуэль Эйленберг, говорящий по-французски лучше, чем на своем родном языке, и знающий по части алгебраической топологии больше, чем любые два французских математика, вместе взятые.

Творческая кухня феноменального математика

Несмотря на тайну и пристрастие к мистификации, кое-что известно о «кухне», в которой рождаются «Элементы математики».

Члены корпорации ежегодно собираются в одном из небольших курортных местечек Франции.

Составление тома начинается с принятия тщательно разработанного проекта. После этого кто-либо дает согласие и пишет предварительный вариант. Через полгода-год рукопись размножается и раздается остальным членам Бурбаки. На следующем общем собрании написанное беспощадно критикуется, а то и вообще отвергается (например, первый вариант книги об интегрировании, написанный выдающимся математиком Дьедонне, получил прозвище «Чудовище Дьедонне» и был единогласно отвергнут). После обсуждения первого варианта начинается работа над вторым, который, как правило, пишется другим автором. Известны случаи, когда писалось шесть и семь вариантов!

Только после всех уточнений и переделок появляется труд, который по праву может считаться коллективным, достойным носить имя выдающегося автора. Этот автор непримирим к догматизму, что, однако, не мешает ему быть необычайно основательным и неторопливым. Так, на определение математически непростого понятия «1» ушло более 200 страниц текста!

Впрочем, тщательность изложения не мешает ни полемичности, ни страстности его авторов, которые с трогательной заботливостью следят за моральным здоровьем своего патрона.

Когда Дьедонне и Вейлю исполнилось по 50 лет, они заявили, что уходят из группы, поскольку слишком стары и могут повлиять на юношеский дух Бурбаки! Такая научная самоотверженность, можно думать, окажется залогом долгой молодости Бурбаки, и его колоссальный труд будет когда-нибудь закончен.

В сведениях о Бурбаки, просочившихся в печать, правда тесно переплетается с вымыслом и сознательной мистификацией. Подробности о действительном количестве участников этого удивительного коллектива, о характере взаимоотношений и, главное, об опыте совместного творчества столь непохожих друг на друга людей по-прежнему остаются тайной. С тем большими трудностями столкнутся историки, которые в будущем займутся выяснением биографии и творчества феноменального математика Николая Бурбаки.

Один шанс из миллиона Лев Скрягин, писатель-маринист