Тайны веков. Книга 2

Природа богата на выдумку. Созданное ею порой очень трудно отличить от творений рук человеческих. Да только ли человеческих? Извечная идея о множественности обитаемых миров и научные предположения о возможности «вмешательства» разумных существ космоса в земные дела, обоснованные еще К. Циолковским, ныне приводят исследователя к необходимости решения суперзадачи: не является ли то или иное таинственное, не поддающееся объяснению нечто атрибутом инородной, внеземной цивилизации?

Объекты, о которых идет речь в статье В. Рубцова и Ю. Морозова, потому и привлекают внимание, что до сих пор их происхождение непонятно.

Авторы справедливо ставят вопрос о возможности существования целого класса НИО, которые можно было бы считать искусственными. Но здесь не следует торопиться. Ибо не являются ли в действительности многие из них пиритовыми замещениями растительных остатков, хорошо известными геологам и называемыми метаморфозами? Стержнеподобные пиритовые тела могли образоваться в пустотах между кристаллами, которые, срастаясь, накрепко замуровывают такой вот «гвоздь». Так что одно лишь беглое перечисление таинственных «винтов» и «гвоздей» со шляпками мало что дает. Его можно сравнить, пожалуй, с беглой пальбой из «мелкашки», в то время как обстоятельный разбор авторами «параллелепипеда» — это эффективный прицельный огонь бронебойного ружья.

Поскольку именно форма зальцбургского объекта была причиной всех споров о его происхождении, а мы пока не располагаем точными данными о его химическом составе и физических свойствах, хотелось бы обратить внимание читателя на его геометрические особенности. Зальцбургский предмет назвать параллелепипедом трудно. Скорее он похож на подушку, прямоугольную в плане, эллиптическую в разрезе, да еще из двух половинок. На вопрос: что вы видите на этих рисунках? — знакомые специалисты дали следующие ответы:

Физик: «Что-то вроде панциря черепахи».

Химик: «Скорлупа ореха, грецкого».

Фотограф: «Полушария мозга».

Палеонтолог: «Вряд ли это створки раковины...»

«Странный портсигар», — отшутился астроном.

Каждый из моих добровольных экспертов выражал удивление, когда я объяснял, что этот предмет считают ископаемым метеоритом или кристаллом. Разве такие бывают метеориты?

И правда, в мире кристаллов у него нет прямых аналогов. Во всяком случае, монокристаллы подобного вида неизвестны. В то же время до сих пор не встречалось и геометрически правильных метеоритов. С большой степенью условности наш объект можно сравнивать с так называемыми сдвойникованными кристаллами, или контактными двойниками. Но кристаллические двойники обычно соединяются непосредственно по плоскости срастания, как сиамские близнецы сросшимися боками. Здесь же есть буферная зона, необычный поясок, выполненный, очевидно, из другого материала, имеющего иную структуру...

Нельзя не согласиться с авторами статьи об открытии доктора Гурльта, что объекты, действительно достойные изучения, часто остаются вне поля зрения ученых, особенно тех, научные интересы которых давно устоялись. Вполне резонно, что исследователи, разрабатывающие солидную научную тему, не считают возможным тратить время на какие-то там загадки, курьезы. Но это отнюдь не означает, что ими вообще не стоит заниматься. Стоит! Энтузиасты неоднократно доказывали это на практике.

Пусть подумают над загадками непонятных ископаемых объектов молодые ученые, помня, что за отклонением от правил, за сегодняшним курьезом часто исследователя ждет открытие.

Мост Цезаря Е. Капитонов, кандидат технических наук

За десять дней?

В 55 году до н. э., преследуя разбитые германские племена, Гай Юлий Цезарь, римский полководец и писатель, решил переправиться через Рейн. Желая продемонстрировать могущество Рима, Гай Юлий рассудил, что хорошо бы соорудить мост — дело в тех краях неслыханное, да и вообще весьма трудное, учитывая ширину, глубину и быстроту реки.

В четвертой книге своих «Записок о Галльской войне» Цезарь приводит описание этого моста. Естественно, никаких рисунков, чертежей или иллюстраций в тексте не было, а само описание порой можно было трактовать по-разному.

Мост после завершения восемнадцатидневного похода Цезарь приказал разобрать. Остались лишь несколько опор со стороны галльского берега, где ранее воздвигли четырехэтажную караульную башню. Казалось, мост сыграл свою роль и отныне удел его — забвение.

Однако вот уже чуть ли не полтысячи лет, как построенный Цезарем мост привлекает пристальное внимание исследователей. Еще бы: ведь его соорудили за десять дней. Срок рекордный даже для наших дней, ведь ширина Рейна в месте переправы около 400 метров, глубина — метра четыре; к тому же опоры моста изготовлялись из дубовых стволов толщиной в два фута и весом около тонны, а их еще надо было отыскать в близлежащих лесах, срубить и доставить.

Поэтому мост интересует архитекторов и строителей, полководцев и военных инженеров. Занимаются им и историки техники.

Как же он выглядел?