Тайны великих пророков

Амос свидетельствует, что в те времена несостоятельные должники продавались в рабство, даже если их долг равнялся стоимости пары сандалий (2:6). Несмотря на то что Тора предписывала кредитору, забирающему в залог рубашку должника, выдавать ее ему каждый вечер — на практике это было настолько сложно, что такое предписание явно имело целью вообще не поощрять взятие залога у бедных.

Амос описывает зажиточных евреев, которые сидят в Храме на «одеждах, взятых в залог» (2:8). Пророка особенно терзает, что такие угнетатели весьма скрупулезно соблюдают в Храме все положенные религиозные ритуалы. Он сообщает о множестве жертв, приносимых богатыми (десятина, благодарственные и добровольные приношения), тешащими себя иллюзиями, будто тем самым выполняются первейшие обязанности, возложенные на них Всевышним.

Амос направлял свой гнев на первосвященников, которые уверяли своих богатых жертвователей, что пока те приносят жертвы (что обогащало и священников), благоволение небес не оставит их.

Смелость Амоса не уступала силе его гнева. В один из праздничных дней он появился в главном храме Израильского царства в городе Бейт-Эль и в присутствии богатых жертвователей и священников провозгласил от имени Бога: «Ненавижу, отвергаю праздники ваши и не обоняю жертв во время торжественных собраний ваших. Если вознесете Мне всесожжение и хлебное приношение, я не приму их, и не призрю на благодарственную жертву из тучных тельцов ваших» (5:21–22).

Амос предупреждает: евреям нечего рассчитывать на благосклонность Бога только потому, что они — избранный народ. Сам факт избранности лишь накладывает на них дополнительные обязанности, но не права: «Только вас признал Я из всех племен Земли, поэтому и взыщу Я с вас за все грехи ваши» (3:2).

Приверженность справедливости — главный мотив пророка. Но, с точки зрения истории иудаизма, самый важный вклад Амоса — это запись пророчеств, их письменная фиксация. Вероятно, пророк хотел иметь гарантии, что его послание не умрет с ним. В этом он преуспел. Мы не знаем, насколько повлияли слова Амоса на современников. Однако книга его продолжает «переиздаваться» вот уже около 2800 лет после смерти пророка. Беспощадная критика личного богатства имела продолжение и в «Новом Завете»; несомненно, что страстная проповедь Спасителя о «верблюде, не пролезающем в игольное ухо», берет начало из книги пророка Амоса.

Пророк Валаам и его смышленая ослица

Рассказывая о библейских пророках, нам в нескольких местах волей-неволей приходится развести руками и словами Тертуллиана признать: «Credo, quia absurdum». Валаамова ослица прославилась в веках и встала первой в ряду знаменитых зверей задолго до Буцефала, Белки и Стрелки, Несси, Лесси и кенгуренка Снупи. Скажем больше, это самое знаменитое животное в Библии, не считая, разумеется, змея, соблазнившего прародительницу нашу Еву. Однако если в облике змея пред почтенной праматерью предстал сам Диавол, то Библия ничего не говорит о святом духе, вселившемся в ослицу, и тем самым подразумевает, что все это она проделала в твердом уме и здравой памяти, по собственной ослиной инициативе.

Нееврей Валаам мог бы стать одним из величайших Божьих пророков. Считалось, что его проклятие обладает весьма сокрушительной силой. Но вместо того чтобы преподнести свой дар на службу человечеству, Валаам продал его тем, кто больше заплатит.

Царь моавитян Валак испугался идущих через пустыню израильтян и послал пророку щедрые дары, чтобы тот проклял израильтян. Честно отрабатывая гонорар, пророк выехал на следующее же утро. По дороге его ослица увидела «ангела Господня, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке», и прижалась к ограде. Рассерженный Валаам стал бить ее. Когда ослица попыталась продолжить свой путь, ангел вновь встал перед ней, пока наконец животное не легло на землю. Валаам снова принялся лупить ослицу.

Тут и последовал самый, если вдуматься, жуткий диалог в Библии: «отверз Господь уста ослицы, и сказала она Валааму: «Что сделала я тебе, что ты бил меня уже три раза?»

После краткой беседы пророка с бедным животным глаза Валаама открылись, и он увидел ангела, стоявшего перед ним с обнаженным мечом. Ангел упрекнул пророка за то, что тот бил свою ослицу, и пророк — понимая, как сильно Всевышний противится его намерению проклясть израильтян, — пытается успокоить его: «Если это неугодно в глазах твоих, то я возвращусь». Ангел разрешает ему продолжить путь, но с условием: «Лишь то, что я говорить буду тебе, ты говори».

К концу дня царь моавитян по праву чувствовал себя обманутым. Вместо проклятий израильтянам Валаам произносил им одно благословение за другим. «Проклясть врагов моих взял я тебя, — набросился царь на пророка, — а вместо этого благословляешь их». Но все напрасно: «Не видел я нечестия в Иакове, — пояснил пророк, — и не усмотрел зла в Израиле» (напомним, несмотря на неприкрытую агрессию с их стороны — бравые ребята всего-то лишь отвоевывали себе жизненное пространство).