Тайны Великих раскопок

Сделавший головокружительную карьеру в Ост-Индии Генри Раулинсон, один из самых крупных и удачливых резидентов «Ин-*еллиджент сервис», занялся археологией по долгу службы — в качестве официального прикрытия, исключавшего подозрения. И, как уже бывало это с другими агентами, Раулинсон по-настоящему увлекся предметом1 Согласитесь, трудно иначе расценить *тучный подвиг этого человека, который, рискуя жизнью, в течение пяти месяцев при помощи крюков и канатов забирался на ст-иосную скалу, кое-как привязывал себя к ней на высоте около

* огни метров над землей — и тщательно перерисовывал древнюю надпись, так называемую Бехистунскую таблицу, изображение, будто чудом появившееся на неслыханной высоте над тор-

* овым трактом Керманшах — Багдад. Этот торговый путь вел когда-то в Вавилон, и Бехистунская скала содержала очень важное послание путешественникам. Четыреста двадцатиметровых строк текста и рисунков, выбитых камнерезами в плоских плитах и поднятых над дорогой на вечные времена.

С нижними фрагментами надписи Раулинсон справился сам: как-никак бывший юнга британского флота! Потом, не успев продумать возможность скопировать верхние строчки, британский посланник был надолго отозван в Афганистан, и только через десять лет возвратился в Бехистун. Годы уже довлели над бравым моряком и разведчиком, и он нанял мальчишку курда, который не побоялся спуститься на канате с самой вершины скалы (а это не много и не мало — тысяча метров!) и вбить крючья над барельефом по всей его длине. Затем, навесив на крюк веревочную лестницу, юный курд забирался по ней снизу и копировал для Раулинсона очередной фрагмент. Следующий участок мальчик перерисовывал, перевесив лестницу на соседние крюки. Таким образом, еще через несколько месяцев Генри Раулинсон стал обладателем уникальнейшего текста на трех языках, который можно было теперь попытаться прочесть. Задачу облегчило то, что один из текстов был написан на языке иранского народа эламитов. При помощи датчанина Нильса Вестер-гаарда Раулинсон и Норрис, на основании эламского языка, прочли двести знаков древнего текста. Соответственно были расшифрованы эламский столбец и столбец, написанный на древнеперсидском. Третий столбец оказался написанным на ассиро-вавилонском наречии, представлявшем собой сложнейшую смесь пиктографических, алфавитных и слоговых знаков. Сделав эти открытия, Раулинсон опубликовал свои труды, после чего ученый мир сделал вывод, что, вероятно, ассиро-вавилонский язык никогда не поддастся дешифровке…

Но, как это часто бывает в научном мире, помогло почти чудо: француз Ботта в руинах Ниневии откопал около сотни табличек, предназначавшихся… для школьного обучения родному языку! Фактически это был букварь с изображениями тех предметов, точное воспроизведение которых в письме давалось рядом. Мало того: клинопись расшифровывала еще и фонетическое звучание вавилонских слов!

Через несколько лет в Европе появились даже грамматики ассиро-вавилонского языка. А в 1888 году русский ученый В. Голенищев опубликовал словарь ассирийского языка, содержавший более тысячи прокомментированных знаков письма.

В 1836 году Раулинсон, еще до обнаружения Бехистунского барельефа, расшифровал тот же текст про царя Ксеркса. В начале века текст поддался Гротефенду. В науке до сих пор считайся, что сделал он это, не имея ни малейшего представления о переводе Гротефенда. Но, во-первых, британская разведка не могла не снабдить своего сотрудника всеми возможными знаниями по той области, которой он должен был заниматься по «легенде». А во-вторых, и сам блестящий исследователь, Раулинсон позднее был уличен в плагиате и подделке почтового штемпеля, когда присваивал открытие ассириолога Г. Хинкса по древнеперсидскому языку Но это, как говорится, к слову Как бы то ни было, исследования древнего Востока становились на жесткую научную основу хотя, конечно, дилетантизм еще приносил свои неприятные результаты. Достаточно вспомнить, в каком состоянии поступили в Британский музей шумерские таблички с поэмой о Гильгамеше, расшифрованные Джорджем Смитом: их лопатой сгребли в ящик и (на всякий случай!) отправили в Лондон. Впрочем, самому Смиту это позволило через несколько лет отправиться на место находки и бережно откопать недостающие фрагменты на том же месте, где их «не заметил» Лэйярд!