Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта

Но не только внешнее сходство роднит столь далеко расположенные друг от друга народы настолько, что большинство современных археологов предпочитает говорить о единой во всех отношениях ямно-афанасьевской общности. Близость проявляется и в похоронном обряде — тот же курган, окаймленный кругом или квадратом из камней, то же положение покойных — на спине с согнутыми в коленях ногами, та же традиция посыпать их охрой. Керамика округлых форм с расчесами гребенки сверху вниз. Тот же тип хозяйства, преимущественно скотоводческий — кони, быки, овцы. Такие же четырехколесные повозки, запряженные лошадьми или волами.

Могло ли независимое, параллельное развитие незнакомых друг с другом культур привести к подобной идентичности или мы имеем дело с двумя очагами развития одной и той же цивилизации, по воле судьбы разбросанными в противоположные углы Евразийского континента?

В настоящее время ученые не сомневаются в единых корнях происхождения обеих общностей. Более того, похоже, что связи между Алтаем-Енисеем и Северным Причерноморьем не прерывались в течение всего III тысячелетия. Отечественный историк и археолог Лев Клейн обратил внимание на некий сюжет, распространенный у афанасьевцев и одновременно у ранних, живших в Северном Причерноморье ямников — среди изображений повозок на каменных стелах у тех и у других встречаются такие, которые запряжены разным тягловым скотом — быком и лошадью одновременно, рядом шагает погонщик, иногда хвостатый. Ученый сопоставил эти рисунки с древним мифом о трудном свадебном задании — заложить в упряжку столь несовместимых животных, как конь и бык. Оно было под силу только сверхчеловеческому существу. Отголоски данного мифа встречаются у эллинов и, несколько реже, у индоиранцев ^{106}.

Если догадка Клейна верна, то афанасьевцы и схожие с ними в антропологическом плане ямники, возможно, представляли собой не что иное, как греческо-арийское ядро индоевропейских степных народов. Помните загадку общих богов эллинов и скифов, подмеченную нами в трудах Геродота? Языковеды, со своей стороны, давно отстаивают идею самого ближайшего родства этих племен меж собой. Ими предполагается даже, что в какой-то момент времени между четвертым и вторым тысячелетиями существовало греко-арийское единство, лингвистически противопоставленное остальным индоевропейским наречиям. Ответ на вопрос, что общего между давними обитателями побережья Эгейского моря и выходцами откуда-то из немыслимых глубин Азиатского материка, может корениться именно здесь, в этой специфической двойственной культуре.

Интересно, что антропологический тип древних греков, весьма выделявший их из прочих соседних племен, тоже отличался некоторой широколицестью. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на бюсты реформатора Солона, «отца комедии» Аристофана или философа Платона. А также слегка миндалевидными глазами, характерными и для афанасьевцев.

Любопытно, что енисейско-алтайские обитатели поддерживали тесные связи именно с далекими причерноморскими племенами, родственными им в антропологическом плане и, очевидно, в происхождении, а не с периферией древнеямного мира — Поволжьем, Южным Уралом или Казахстаном, где распространен был узколицый нордический вариант североевропейской расы, хотя эти регионы к ним расположены не в пример ближе.

«В какой-то момент между серединой IV и серединой III тысячелетий до нашей эры —делает вывод видный питерский историк, сотрудник Эрмитажа Дмитрий Мачинский, — предгорья Кавказа и горные долины Алтая оказываются соединенными некой антропологической, хозяйственной, культурной, отчасти — религиозной и, предположительно, языковой непрерывностью, выраженной в родстве ямной и афанасьевской культур» ^{143}.

Но не следует полагать, что жители Юго-Восточной Сибири этого времени во всем лишь подражали своим западным собратьям. Наоборот, здесь — в долинах Енисея и предгорьях Алтая — возникает древнейший религиозный центр, вполне сопоставимый с культами египетских или ближневосточных богов по глубине проникновения во все сферы жизни людей, причудливости и изощренности. Афанасьевцы не просто развивают традиции ямников, но привносят в них свои неповторимые черты. Их «сосуды приобретают правильную яйцевидную форму»,по мнению ряда исследователей, связанную с индоевропейским мифом о происхождении всего сущего из мирового яйца ^{{143, 144}}.