Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта

Вот, пожалуй, и все, что может сказать археология об этом необычном племени. В этой связи особое значение приобретают свидетельства очевидцев — так нелюбимые современными историками писания древних авторов. Одному из них особенно повезло. Византиец по имени Приск в составе константинопольского посольства гостил в столице гуннов и удостоился чести побывать на пиру у грозного царя Аттилы.

Поэтому у нас сегодня есть уникальная возможность совершить путешествие в Северное Причерноморье V века нашей эры и глазами умного и образованного современника увидеть гуннов в пору их расцвета.

Приск и его сотоварищи столкнулись с гуннским владыкой еще до подхода к его ставке: «Когда мы прибыли к шатрам Аттилы, которых у него очень много, и хотели поставить наши шатры на холме, случившиеся тут варвары не позволили этого, так как шатер самого Аттилы стоял в низине» ^{74}. Одна маленькая деталь, а как много она может рассказать наблюдательному исследователю о прежней жизни этого племени. Сразу видно, что в прошлом гунны были, скорее, болотными обитателями, чем степными кочевниками. На холмистых равнинах главное — спрятаться от сильного ветра, поэтому у степняков самым престижным местом была бы укромная низменность, а не продуваемый всеми ветрами высокий холм. Напротив, жители болот полагают лучшим участком тот, который повыше.

Увидев посольство, Аттила пришел в негодование, он полагал, что римляне не выполнили условий предыдущего договора: «Царьгуннов, еще больше рассердившись и осыпав его(посла) бранью, крикнул, что посадил бы его на кол и отдал бы на съедение хищным птицам, если бы это не показалось нарушением посольского устава» ^{74}.

Судя по этим угрозам, гунны времен Аттилы сажали несчастных на кол. Это один из самых мучительных видов умерщвления, когда под тяжестью собственного тела человек насаживался на вкопанный в землю ствол дерева с заостренным верхним концом. Очевидно, что такая казнь могла прийти в голову людям, обитавшим в местах, изобилующих лесом. У степняков дерево ценилось слишком дорого, его было очень мало. Степные кочевники обычно приводили в исполнение смертный приговор с помощью лошадей — разрывая ими на части несчастную жертву или привязывая ее к хвосту коня и пуская животное вскачь. Даже вождь готов Германарих, как мы помним, не брезговал подобным способом.

Однако движемся вместе с византийским посольством далее. «Правившая в деревне женщина, оказавшаяся одной из жен Бледы(соправитель Аттилы), прислала нам съестных припасов и красивых женщин для компании согласно скифскому обычаю почета. Этих женщин мы угостили предложенными нам кушаньями, но от общения с ними отказались и провели ночь в хижинах».Сомнений быть не может — перед нами широко распространенный в древности на северо-востоке Европы и по всей территории Сибири обычай предоставления жены гостю, он фиксировался у народов Дальнего Севера вплоть до начала XX века.

Наконец, с Божьей помощью, добрались до гуннской ставки: «При въезде в эту деревню Аттилу встретили девицы, шедшие рядами под тонкими белыми и очень длинными покрывалами, под каждым покрывалом, поддерживаемым руками шедших с обеих сторон женщин, находилось по семи и более девиц, певших скифские(здесь и далее в значении гуннские) песни; таких рядов женщин под покрывалами было очень много. Когда Аттила приблизился к дому Онегесия(одного из своих приближенных), мимо которого пролегала дорога к дворцу, навстречу ему вышла жена Онегесия с толпой слуг, из коих одни несли кушанья, другие вино (это величайшая почесть у скифов), приветствовала его и просила отведать благожелательно принесенного угощения. Желая доставить удовольствие жене своего любимца, Аттила поел, сидя на коне» ^{74}.