Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта

Напротив, как мы знаем, отец географии Птолемей разместил их где-то на днепровском Левобережье, а историк готов Иордан напрямую говорит о том, что они были изгнаны германцами из своих приднепровских земель. Византийский писатель Зосима, видимо, собрав все мнения предшественников по данному вопросу, замечает следующее: «Некоторые называют этот народ «уннами», другие говорят, что его следует именовать царскими скифами или что это тот народ, о котором говорил Геродот, что он живет у Истра «с приплюснутыми носами»»^{34}. Как видим, древние хронисты упорно искали предков этого племени в Европе, в том числе среди геродотовских скифов и аргиппеев, о пришлом азиатском характере этого этноса в их трудах нет даже тени подозрений.

Аммиан Марцеллин отмечает, что гунны редко упоминались историками, творившими в прежние времена. Тем не менее, судя по этим его словам, подобные упоминания все же встречались, а значит, гунны всеми воспринимались в ту эпоху как местный, восточноевропейский народ. Что касается относительной редкости сведений об их ранней истории, то она с лихвой объясняется тем обстоятельством, что данное племя долгое время пребывало среди отсталых и слабых. Поэтому ими никто всерьез не интересовался.

Впрочем, давайте послушаем непосредственно древних авторов и начнем с Иордана: «Вот эти-то гунны, созданные от такого корня (имеется в виду легенда о «готских ведьмах», нам уже знакомая), и подступили к границам готов. Этот свирепый род… расселившись на дальнем берегу Меотийского озера, не знал никакого другого дела, кроме охоты, если не считать того, что он, увеличившись до размеров племени, стал тревожить покой соседних племен коварством и грабежами»^{96}.

Меотида во все времена означала у всех, без исключения, древних народов один-единственный географический объект — нынешнее Азовское море. Следовательно, биограф готского племени Иордан размещает область расселения гуннов непосредственно на берегах этого водоема, точнее, озера или болота, каковым его полагали писатели той эпохи. Затем Иордан пишет: «Охотники из этого племени, выискивая однажды, как обычно, дичь на берегу внутренней Меотиды, заметили, что вдруг перед ними появился олень, вошел в озеро и, то ступая вперед, то останавливаясь, представлялся указующим путь. Последовав за ним, охотники пешим ходом перешли Меотийское озеро, которое до того времени считалось непереходимым, как море… Вовсе не зная, что кроме Меотиды существует еще другой мир, и приведенные в восхищение скифской землей, они, будучи догадливыми, решили, что путь этот, никогда ранее не ведомый, показан им божественным соизволением. Они возвращаются к своим, сообщают о случившемся, расхваливают Скифию и убеждают все племя отправиться туда по пути, который они узнали, следуя указаниям оленя»^{96}.

Итак, биограф готов называет страну, где ранее проживали гунны, «внутренней Меотидой». Она представляла собой некую заболоченную область («свирепейшее племя, которое жило сначала среди болот»), расположенную на отдаленном от Европы побережье Азовского моря («расселившись на дальнем берегу Меотийского озера»). Согласно этой информации, гунны долгое время не знали внешнего мира, были отрезаны от него непреодолимыми для них преградами, в первую очередь водными. Следовательно, широкие реки и озера данное племя форсировать не умело. Как видим, вариант с поселением гуннов за Волгой отпадает сам собой. В противном случае этим дикарям пришлось бы вначале вызывать своего знаменитого оленя на крутые волжские берега.