Тайны Вероники Спидвелл. Компиляция - Книги 1-5

Брат жестом остановил его.

– Уверяю тебя, я не пытаюсь создать вам дополнительные трудности. Но сложность в том, что здесь много противоречивых компонентов.

Он повернулся ко мне.

– Во-первых, согласно Акту о королевских браках 1772 года, не признаются браки членов королевских семей, на которые правящий монарх не дал специального разрешения. А так как ее величество почти наверняка не давала согласия на этот брак, то он – ничто, фикция. Более того, священник, проводивший это венчание, и мисс Лили Эшборн совершили серьезные преступления, согласившись на него.

Я вдруг ощутила небывалую легкость, и от облегчения у меня закружилась голова.

– Так, значит, проблема решена?

Сэр Руперт остановил меня.

– Не торопитесь, мисс Спидвелл. Боюсь, тут есть дополнительные сложности. Акт о престолонаследии от 1701 года запрещает любому лицу в линии престолонаследия вступать в брак с католиком.

– Еще один аргумент в пользу того, что брак моих родителей был недействительным. Это хорошие новости, – заметила я.

– Можно так подумать. Но мисс Эшборн была католичкой, и ее в католической церкви венчал пастор с хорошей репутацией. Этот брак может не признаваться англиканской церковью или законодательством этой страны, но он является законным в глазах католической церкви.

– Это не имеет никакого значения, – возразила я.

– Нет, боюсь, что имеет, и большое, – ответил он. – Когда король Георг IV был принцем-регентом, он женился на Марии Фицгерберт, католичке, по обряду ее церкви. И сам папа Римский признал этот брак действительным.

– Но это было чуть не сто лет назад и не вызвало никаких проблем.

– Да, потому что миссис Фицгерберт не пыталась использовать этот факт в своих интересах, а также не подарила принцу детей. Никто не соперничал за престол, и это не вызвало кризиса в престолонаследии. А это, – сказал он, постучав пальцем по моим бумагам, – совсем другая история.

Я невесело усмехнулась.

– Вы меня не знаете, сэр Руперт, но прошу вас поверить: я совершенно не собираюсь претендовать на английский престол.

– Дело не в том, на что вы собираетесь претендовать, мисс Спидвелл, – мягко сказал он. – Дело в том, что вы собой олицетворяете. В глазах любого католика вы являетесь законной наследницей престола. В их понимании, принц Уэльский совершил двоеженство. Значит, канонически его дети от принцессы Александры – бастарды, которые не могут наследовать трон. Таким образом, вы остаетесь единственным законнорожденным ребенком наследника престола в сердцах всех католических подданных в империи ее величества. Этого достаточно, чтобы начать восстание, особенно в одном конкретном месте, – многозначительно добавил он.

– В Ирландии, – подхватил Стокер. – А ее мать была ирландкой. Христос с апостолами, – выругался он, – сепаратисты и мечтать не могли о лучшем подарке: законная католическая альтернатива всей британской королевской семье, да еще и с ирландской кровью в жилах!

Сэр Руперт посмотрел на меня с напряжением.

– Мисс Спидвелл, нравится вам это или нет, но эти документы доказывают вот что: сейчас вы – самый опасный человек во всей Британской империи.

Глава двадцать шестая

Сделав это заявление, сэр Руперт снова откинулся в кресле. Мы в изумлении довольно долго молчали, а потом он смачно выругался (таких грубостей я никогда не слышала даже из уст Стокера, но здесь, по крайней мере, за этим промахом последовало извинение) и достал из письменного стола бутылку. Щедро разлив прекрасный виски по хрустальным стаканам, он вручил их нам, оставив себе двойную порцию.

Он выпил все залпом, и Стокер посмотрел на него с чувством, напоминающим восхищение.

– Смотри, поосторожнее. Мужчинам Темплтон-Вейнам в этом деле всегда непросто остановиться.

Сэр Руперт вытер рот чистым носовым платком и покачал головой, взглянув на младшего брата.

– Нет. Это мать любила выпить. В этом она всегда давала отцу фору.

Стокер вздрогнул.

– Это неправда.

– Конечно, правда. Всегда хранила лучший отцовский односолодовый виски во флакончике для духов у себя на туалетном столике. Для этого она подкупала дворецкого.

Стокер смотрел на него с раскрытым ртом, и сэр Руперт продолжил уже мягче:

– Тебе многое еще предстоит узнать о своей семье.

– Что я меньше всего на свете хочу обсуждать с тобой, так это семейство Темплтон-Вейн, – холодно заметил Стокер.

Сэр Руперт облокотился подбородком на сцепленные руки.

– Однажды ты все-таки откажешься от этого детского сопротивления, Ревелсток. Но в свете тяжелого положения мисс Спидвелл, думаю, сейчас нам следует заключить перемирие.

На лице Стокера боролись разнообразные эмоции, но он ответил таким же спокойным голосом, как и брат:

– Согласен. Учитывая то, что ты нам рассказал, несложно сделать вывод, в чьих это интересах – избавиться от угрозы, которую она собой представляет.

Сэр Руперт кивнул.

– Конечно. И, во-первых, я…

Стокер поднялся.

– Не ты, а мы, – сказал он, взяв меня под локоть, чтобы и я встала.

Сэр Руперт машинально вскочил вслед за мной.

– Но это невозможно, вы одни не справитесь!