Тайны Вероники Спидвелл. Компиляция - Книги 1-5

– Мисс Спидвелл! Рад встрече. Присядем? – Он указал на небольшой диванчик у двери, и мы сели, вынужденно прижавшись друг к другу бедрами.

– Вы удивили меня, сэр Фредерик, – сказала я. – Я и не думала, что вы в состоянии передвигаться без кресла.

– Иногда, в хорошие дни, – ответил он. – Я стараюсь ползать тут хотя бы во время занятий, чтобы как-то оправдать те суммы, что платят матери этих неоперившихся птенцов. – Бедняжки, – сказал он мне на ухо. – Матери отправили их сюда, чтобы обучить зачаткам дамских навыков, но ни у одной из них нет художественных способностей. Их вазы с фруктами неизменно выглядят как кучи мусора.

– Удивительно, что такой талантливый художник, как вы, тратит силы на занятия с такими бестолковыми учениками, – сказала я.

Он трагически поднял брови.

– Конечно, они безнадежны, мисс Спидвелл. Но они платят, и неплохо.

Он наклонился ко мне и спросил еще тише:

– Как продвигается ваше расследование?

Я пожала плечами.

– Мы получили какие-то ответы, но от них лишь появилось еще больше вопросов. Боюсь, пока так.

Он проницательно посмотрел на меня, и я вновь ощутила удивительную энергию этого мужчины. От него исходил привлекательный аромат мужской плоти, чистого белья и грубый, металлический запах пигментов, которые он использовал для своих красок.

– Что за вопросы? – спросил он, его дыхание чуть шевелило локоны у меня на висках.

Я искоса взглянула на него и поняла, что он смотрит на меня напряженно. В его глазах читались настороженность и плохо скрываемое волнение. Его ноздри раздувались, а на лице отражалось беспокойное ожидание. Тогда я решила, что с ним эффективнее всего говорить напрямую. Я взглянула на него открыто.

– Такие вопросы, которые возникают при посещении Елисейского грота, – мягко сказала я, специально стараясь не повышать голоса, чтобы нас не услышали его ученицы.

Его губы тронула легкая улыбка.

– Вы были в гроте? Значит, вам известно, какая там интересная коллекция у Майлза.

– Очень содержательная, – согласилась я. – И мне было интересно обнаружить там следы вашего пребывания.

Улыбка стала шире.

– Уже несколько лет я не принимал активного участия в проводимых там мероприятиях, но да, признаюсь, что когда-то был большим любителем этих сборищ. Сейчас мне остается лишь смотреть.

– Я говорила о гроте с миссис Рамсфорт. Оказывается, она знала о его предназначении.

– Конечно, знала, – энергично подтвердил он.

– Она тоже в этом участвовала?

Он разразился смехом, отчего все ученицы подняли головы и удивленно посмотрели на него.

– К холстам, мои голубки. Здесь нет ничего интересного, – велел он им и весело взглянул на меня.

– Вы можете представить себе, чтобы Оттилия принимала участие в такого рода играх? – спросил он.

– Не могу, – признала я. – Но она так откровенно говорила о том, для чего ее муж использует это помещение.

Он пожал плечами.

– Дорогая моя Вероника, Майлз – как пух, сам не знает, куда занесет его ветер. Если бы его прибило к женщине другого склада, более сильной, она, вероятно, и смогла бы заставить его вести себя более сдержанно.

– Вы обвиняете жену в неверности мужа? – Мой голос зазвенел от недоверия.

Он коснулся моей руки скрюченным пальцем, будто делая мне выговор, а в его интонации послышалась строгость.

– Вероника, вы уже не дитя. Вам известно, что бывают мужчины, которые ведут себя точно в соответствии с тем, чего от них ожидают другие; мужчины с таким податливым характером, что просто нельзя сказать, хуже ли они или лучше, чем их близкие.

Я подумала о Стокере, непоколебимом как скала.

– А бывают такие, которых никто и ничто не может изменить, – возразила я.

– Конечно. Но Майлз не такой. Он плохо вел себя с Оттилией потому, что она ему это позволяла. Женщина, которая требовала бы от него верности, получила бы ее.

– Все не так просто, – сказала я.

Уголки его рта весело вздрогнули.

– Все именно так. Я знаю свой пол, девочка. И среди нас всегда есть те, кто будет настолько хорош или настолько плох, насколько от него этого ожидают. Оттилия ожидала от него худшего, да бога ради, она даже поощряла его в этом, тем, что терпела существование грота и всего, что там происходило. Она не только закрывала глаза на его распутство, но даже дружила с женщинами, с которыми он спал!

– Не верю, что она могла зайти так далеко, – возмутилась я.

– Я видел это собственными глазами, – ответил он. – Это повторялось снова и снова. Если даже женщина развлекалась с Майлзом, но была при этом подругой Оттилии, она не смела пойти настолько далеко, чтобы пытаться увести его. Да, она умная жена, но прежде всего она – друг Майлза. Она знает, что он любит ее так, как никогда не полюбит ни одну женщину из тех, с кем забавляется. Конечно, если бы она была другой, то просто вышвырнула бы его на улицу со всеми пожитками, и он бы полз обратно к ней на коленях по битому стеклу. Моя Августа говорила ей об этом сотни раз.

– А леди Хэвлок поступала так с вами? – спросила я.

Он снова рассмеялся.