Тайны Вивьен

– Вы решили за нас двоих? Вот так просто? – Он вскинул голову. – А если я не согласен, что тогда? Вы мне нравитесь, Лили. Пускай это звучит так, раз признание в любви чуть не довело вас до обморока. Но я честен с вами. А вот вы лжете и себе, и мне. И не можете ответить прямо, чем я вам не угодил?

– Не привыкли к отказам? Примите как данность. Не мучьте себя.

– Это вы не мучьте себя, Лили, – Феликс порывисто наклонился к ней и обхватил за талию. – Ваши губы произносят смертельные слова, но тело твердит иное. Ваше бедро стремится прижаться к моему, а рука подрагивает, словно хочет прикоснуться ко мне. Если я вам противен, почему вы не отодвинетесь?

– Потому что… вы держите меня, – мысли спутались в голове, как моток ниток. Ладонь Феликса прожигала тонкую ткань платья, его пальцы впивались в нее, но она не чувствовала боли. Темное желание встрепенулось внутри Лили, ведь его губы были так близко.

– Это вы держите себя, – возразил Феликс. – Отпустите. Жизнь так коротка. Нельзя потратить ее на правила и условности.

Громкие звуки ресторана хлынули сквозь приоткрытую дверь. Шумные разговоры незнакомых людей заполонили террасу. Мимолетное уединение разбилось, и Лили выскользнула из объятий Феликса. Она стиснула пальцами скамью и пыталась побороть злость, которая дрожью билась в ее руках. Злость на себя. На свою слабость.

– Оставьте меня, – тихо выговорила она. Она не смотрела на Феликса, чтобы не сломаться. Не допустить еще одну ошибку. – Оставьте!

– Знаете, Лили. Вы меня пугаете.

Она не видела его лица, но слышала голос, наполненный гневом. В ее воображении он переливался ярким сиянием, и она сгорала в его огне, как феникс.

– Пугаете, но я не трус, чтобы так легко от вас отступиться. Какие бы причины вы ни скрывали за своим ледяным равнодушием, я вижу больше, чем вы думаете.

Он встал, и легкое колыхание воздуха коснулось ее щеки. Рука невольно потянулась следом за Феликсом, но вовремя замерла. И Лили поспешно спрятала ее на коленях. Она приоткрыла глаза. Скамья рядом с ней опустела. Взгляд беспокойно заметался по залу, пока не зацепился за широкую спину Феликса. Он расплачивался за нетронутый ужин, который был безвозвратно испорчен.

Лилия устало закрыла лицо руками. Чем она прогневила Бога? Почему не может жить спокойно? Почему Феликс не понимает слова «нет»? Разве можно любить женщину, которая холодна к тебе? От вопросов разрывалась голова, но найти на них ответы было сродни самоубийству.

Лили запрокинула голову. Белый диск луны угрюмо взирал на нее с небес. Ни единой тучи, чистое ночное небо. Она даже не заметила, как стемнело. После признания Феликса время потеряло свой счет. Превратилось в аморфную субстанцию, которая перетекала от света к тьме и от тьмы к свету. Она зябко потерла руки. Прохладно было не только на душе.

– Мой мальчик всегда был упрямым. А если он чего-то хочет, то будет бороться до последнего.

Рядом с Лили села стройная женщина в летнем платье. Ее волосы темно-каштанового цвета с золотистыми прядями были небрежно собраны в низкий пучок. На узком лице с острым подбородком царило блаженное спокойствие, но изредка женщина кривила губы и морщила лоб. Нечто не давало незнакомке расслабиться, как бы она ни пыталась.

– Ваш мальчик? – недоуменно повторила Лилия.

Люди вокруг растворились, и ранее переполненная терраса вдруг опустела. Сырой ветер усилился, но женщина не замечала холода. Она задумчиво перебирала розовые лепестки тюльпанов, которые уныло лежали на коленях.

– Так странно. Быть рядом и в то же время невообразимо далеко.

Незнакомка не слышала Лили или делала вид, что не слышит. С каждой минутой чистое небо все больше затягивалось тучами, и вот луна уже запуталась в облаках, а ее свет стал тусклым и невзрачным. Женщина то теряла очертания и расплывалась перед глазами, то становилась слишком реальной, и каждая морщинка на ее лице обретала резкость.

– Кто вы?

Лили повернулась к залу, но Феликс сидел за столиком спиной к ней. Он не видел ее. Она слегка отодвинулась от незнакомки и бросила отчаянный взгляд на парня. Но бесполезно.

– Я не могу им помочь!

Лицо женщины вновь исказилось. Ресницы затрепетали, губы дрогнули, словно позади нее стоял палач и за каждое слово наказывал хлесткой плетью. Она смахнула с колен тюльпаны и посмотрела на Лили. Впервые их взгляды встретились, и Лилия утонула в глубине ее глаз, в мутной темноте, которая поглощала свет.

– Я не могу, но ты можешь. Спаси моих детей. Ты нужна им, прошу, не отказывайся от них. Кроме тебя, больше никто не поможет. Это твоя судьба, Лили. Ты должна была прийти в нашу семью, стать ее частью. – Стон словно разорвал легкие женщины. Она скрючилась, цепляясь ногтями за скамью. Но продолжала смотреть на Лили, как на единственное спасение. – Она… слишком… сильна… – с трудом произнесла незнакомка. Слезы покатились по лицу. Она дрожала, и ее дрожь передалась Лили. – Спаси… Спаси Аврору, – из последних сил выдохнула она.