Тайны военной агентуры

Однако борьба с милитаристами — при временной победе, одержанной благодаря благоговению перед императором — еще не закончилась. Через три дня союзники ответили, что «окончательный состав японского правительства будет определяться свободным волеизъявлением японского народа». В Высшем совете начались яростные дебаты, военный министр и начальники штабов армии и флота снова стали требовать продолжения войны, утверждая, что ответ союзников означает уничтожение императорской власти. Тем временем американские самолеты разбрасывали по Японии листовки с текстом Потсдамской декларации и ответом японского правительства.

Маркиз Коити Кидо, хранитель малой государственной печати и одно из доверенных лиц императора, принес одну листовку Хирохито. У обоих возникли серьезные опасения, что войска, дислоцированные большей частью вдоль побережья и потому ничего не знавшие об ужасном разрушении городов, могли восстать, узнав, что страна собирается капитулировать. Офицеры-фанатики могли даже заявить своим солдатам, что принятие императором этих требований является уловкой, и понудить их сражаться дальше. Вместе с тем, Хирохито знал, что народ устал от бомбежек, что население давно знает истинную картину войны из сбрасываемых с воздуха листовок и будет приветствовать капитуляцию. Поэтому для предотвращения опасных беспорядков следовало немедленно передать по радио императорский указ о прекращении войны.

Утром 14 августа Хирохито созвал Высший совет. Оба начальника штабов и военный министр опять стали яростно возражать против капитуляции, тогда император грозно взглянул на них и сказал:

— Решение о принятии Потсдамского ультиматума далось мне нелегко. И оно не может быть изменено. Если войну не остановить сейчас, то окажется уничтоженным не только государственное устройство Японии, но и весь ее народ. В будущем Япония будет совершенно лишена средств ведения войны и, таким образом, сможет в полной мере наслаждаться миром. Чтобы быть понятым моим народом, я приготовил проект императорского указа. И я требую,— тут он снова грозно посмотрел на милитаристов,— чтобы все присутствующие были со мной согласны.

К вечеру указ был окончательно готов. В 11 часов император закончил его запись, и посыльный уже собрался отнести ее в студию радио Токио, когда у дворца собралась почти тысяча недовольных капитуляцией военнослужащих. Прежде чем они проникли внутрь, запись была заперта в сейф Хирохито.

Шесть раз мятежные солдаты вторгались во дворец, разыскивая запись и маркиза Кидо, которого они намеревались убить за ту роль, которую, как они считали, он сыграл в принятии решения о капитуляции. Кидо в это время прятался в потаенном подземном коридоре, как и император, скрывавшийся в другой части дворца и тоже опасавшийся убийства. Тем временем другие мятежники сожгли дотла дом Судзуки.

На следующий день, в четыре часа пополудни, военный министр Анами, потрясенный попыткой переворота и собственным противостоянием императору, совершил самоубийство. Вскоре после восьми вечера прибыл генерал Шидзуити Танака из командования восточной линией обороны и убедил солдат разойтись. Два офицера из их числа застрелились, а следом за ними на своей квартире застрелился и генерал Танака. Наконец по радио стали передавать указ императора, и японцы услышали голос самого Хирохито, сообщившего о безоговорочной капитуляции страны.

Как номинальный правитель Японии, император, конечно, формально разделял вину лидеров государства за развязывание войны. Однако это не умаляет трагичности положения символической фигуры микадо, который осмелился осадить своих милитаристов-фанатиков, посягнуть на их власть и огромным напряжением воли заставить капитулировать.

Томас ДЖОНСОН ТЕПЕРЬ ОБ ЭТОМ МОЖНО РАССКАЗАТЬ

Поток историй, которые «теперь можно рассказывать», о действиях секретных служб во время войны, может создать впечатление, что наша тайная война была одной непрерывной процессией от победы к победе. Правда же заключается в том, что при всех блестящих успехах мы пережили и много неудач и провавдв — частью не неизбежных — стоивших нам немало жизней, денег и времени.

И успехи, и провалы были одинаково поучительны. Впечатляющие результаты четкой работы разведки ясно показывали, насколько она была важна. Наши неудачи, большая часть которых приходится на начало войны, демонстрировали, чем может оборачиваться неподготовленность и неграмотное импровизирование.