Тайны военной агентуры

Экспертиза почерков относится к разряду точных наук, заключения экспертов основываются на слабейшем изгибе буквы «е» или петельке буквы «1». Поэтому каждый бланк следовало исследовать очень тщательно. Многие дни, складывавшиеся в месяцы, перебирали эксперты казавшиеся бесконечными кипы бумаги.

9 июня 1943 года, в девять часов вечера, когда было проверено уже 4880 форм, особый сотрудник взял в руки очередную, 4881-ю декларацию и стал ее изучать. Едва он посмотрел на подпись в конце листа, всю его накопившуюся за день усталость как рукой сняло. Сотрудник навел на нее увеличительное стекло — да, тут был тот же изгиб «е», тот же наклон «F», точно такой же скос у «s». В следующую секунду его коллеги вздрогнули от торжествующего вопля.

Той же ночью эта подпись была перефотографирована в лаборатории ФБР в Вашингтоне, отпечатана в увеличенном размере и сличена с подписью на шпионских письмах. Теперь эксперты были уверены совершенно. В 1.45 ночи в нью-йоркском отделении ФБР, занимающемся сбором фактического материала, зазвонил телефон и последовал запрос: «Проверьте имя Эрнст Ф. Лемиц». Справились по списку уполномоченных гражданской обороны. Там значилось: Лемиц — 123 Оксфорд-плейс, Томпкинсвилл, Статен-Айленд, Нью-Йорк.

Меньше чем через час по сходням парома, курсирующего между Манхэттеном и Статен-Айлендом, уже сходили особые агенты. До самого утра они вели наблюдение за домом на Оксфорд-плейс, а в 7.15 из его дверей вышел длинный худой человек в очках. Один из агентов осторожно последовал за ним и увидел, как человек завернул в ресторан, стоявший неподалеку от дома.

Несмотря на ранний час, ресторан был полон портовыми рабочими, солдатами, моряками. Агент зашел внутрь. Его объект, надев грязный фартук, мыл шваброй пол. На вид ему можно было дать лет пятьдесят пять, у него были кроткие бледно-голубые глаза и редкие растрепанные темные волосы. Увидев его в толпе, вы никогда бы не обратили на него внимания — совершенно непримечательный человек, просто серый воробышек в воробьиной стае.

В ресторане слышались разговоры о грузах, передвижениях кораблей, датах отплытия и прибытия судов. Агент выпил чашку кофе и вышел.

В течение следующих шестнадцати дней и ночей со шпиона не спускали глаз. Особые агенты, переодетые матросами и изображающие из себя словоохотливых завсегдатаев баров, выявляли изобличающие факты один за другим — изобличающие, потому что они точно совпадали со сведениями, выписанными из шпионских писем. Соседи были рады возможности поболтать:

— Эрни? Конечно, я знаю Эрни. Он уполномоченный гражданской обороны в нашем квартале — слышали бы вы, как он вопит на жильцов за то, что они не затемняют окна! Эрни относится к войне серьезно.

— Эрни? Добросердечный малый. Его собачка умерла от чумки прошлым летом, и, глядя на него со стороны, можно было подумать, что он потерял лучшего друга.

— Эрни Лемид? У него один из лучших на острове огородиков во дворе.

— Банк лишил его права выкупа его дома.

— Конечно, я знаю его. Он обычно останавливается здесь пропустить стакан пива по дороге домой. Очень спокойный малый. Он все время говорит о птицеферме, которую собирается купить на днях.

Постепенно петля затягивалась. 27 июня 1943 года, через один год, четыре месяца и семь дней после того, как было перехвачено первое письмо, Лемица доставили в отделение ФБР и предъявили его письма и все остальные с таким трудом собранные доказательства. Груз фактов был слишком велик, и он подписал полное признание.

Впервые этот человек приехал в Соединенные Штаты в 1908 году в качестве клерка германского консульства в Нью-Йорке. После этого он неоднократно возвращался в Германию и во время последней поездки, в 1938 году, был завербован разведкой нацистов, обучен пользованию симпатическими чернилами и другим разнообразным премудростям шпионского ремесла. Весной 1941 года ему было приказано вернуться в Америку, найти постоянную работу и, изображая из себя благонадежного гражданина, затеряться среди миллионов.

В своем признании Лемиц указал на другого шпиона, Эрвина Харри Де Шпреттера. Оба второразрядных агента предстали перед судом и по законодательному акту о шпионаже в военное время были приговорены к тридцати годам тюремного заключения.

Как хорошо играл Лемиц свою роль Джона Доу, обнаружилось в течение нескольких последовавших за его арестом недель, когда к миссис Лемиц стали приходить соседи, чтобы выразить ей свое сочувствие. Одна женщина, у которой сын служил в армии, сказала:

— Я не думаю, что случилось что-нибудь серьезное. Ведь Эрни Лемиц и мухи не обидит.

Но для ФБР поимка этого сутулого, с тихими манерами шпиона вылилась в одну из самых нудных и утомительных работ за всю вторую мировую войну. Выследить колоритного шпиона в плаще и с кинжалом — дело не самое сложное. Агент же, который ездит в подземке и носит калоши, может, и не производит впечатления, но поймать его в тысячу раз труднее.

Джордж КЕНТ ПАСТЫРИ ИЗ ПОДПОЛЬЯ