Тайны войны

– Вот-вот! Так оно и будет. – Макклин раскурил угасшую трубку. – Я думаю, наши тоже за ним следили. Выскочили из машины, спрашивают: «Кто здесь такой?» – «Не знаю, говорю. Немец. В чувство его привожу». А он мокрый весь – я на него воды не пожалел – сел и отвечает: «Я капитан Альфред Хорн. Доставьте меня к герцогу Гамильтону». Подумай ты, какой наглец! К лорду Гамильтону! Прилетел, будто в гости. Так ему и поверили... Этого самого Хорна посадили в машину и увезли. Сам-то он не мог идти, говорит – повредил ногу... Лейтенант мою фамилию записал, сказал спасибо. Я у него парашют попросил – не дал. Жалко, хороший материал, чистый шелк. Говорит – нужен как доказательство... Вот какие дела-то бывают!

Мужчины еще поговорили и легли спать.

Воскресенье Джон Крошоу провел на ферме, а в понедельник в Глазго прочитал в газете, что заместитель Гитлера Рудольф Гесс бежал из Германии и приземлился в Шотландии. «Так вот какую птицу Дэвид чуть не огрел дубиной, – подумал докер. – Жаль, что он приземлился без памяти». Джон пожалел, что нет его Вильяма. Вот с кем бы они поспорили всласть! Крошоу помрачнел – он до сих пор не мог смириться с гибелью друга.

К третьему пирсу швартовался американский корабль, стивидор пошел распоряжаться разгрузкой.

III

В ту ночь, десятого мая 1941 года, герцог Гамильтон, лорд-стюард королевского двора, член британского парламента и командующий воздушным флотом Северной Англии, находился на командном пункте в Тренгазене, в Шотландии. Дежурный доложил герцогу, что по данным поста воздушного наблюдения у берегов Нортумбэрленда в двадцать два часа ноль восемь минут обнаружен германский самолет типа «Мессершмитт-110».

– Здесь, вероятно, какая-то ошибка, милорд, – добавил дежурный. Он выразил сомнение в достоверности сообщения. – «Мессершмитт» не может залетать так далеко, у него не хватит горючего на обратную дорогу.

Но лорд Гамильтон резко поднял голову:

– «Мессершмитт»?.. Немедленно дайте указание постам не выпускать его из поля зрения.

У лорда Гамильтона едва не сорвалось с губ: «Я давно жду его». Он справился с охватившим его волнением и спокойно добавил:

– Докладывайте мне немедленно обо всем, что будут сообщать воздушные посты.

Наблюдательные посты продолжали следить за полетом таинственного германского самолета. В двадцать два часа пятьдесят шесть минут его заметили на высоте тысячи метров к северо-востоку от Андроссана.

Потом он повернул на юг, вернулся назад и лег курсом на запад. Лорд Гамильтон не отрывался от карты. Приказал поднять в воздух истребитель «дифайен» и неотступно следовать за самолетом.

– Строго предупредите летчика: ни в коем случае не вступать в бой, только сопровождать, – повторил он. Чего доброго, излишне рьяный пилот окажет медвежью услугу своим огнем. Но Гамильтон не сказал этого, только подумал.

В двадцать три часа ноль три минуты «Мессершмитт-110» находился к югу от Глазго. Летчик с «дифайена» передал по радио – видит на земле горящий самолет в таком-то квадрате.

– Что?! – лорд Гамильтон вскочил, теряя самообладание. – Он сбил его? Я приказал...

– Нет, нет, милорд, – адъютант поспешил закончить доклад, – летчик радирует, что он не вступал в бой. Самолет упал сам. Пилот выбросился на парашюте в районе селения Иглхем. Вот здесь...

– Позвоните на ближайший пост, прикажите немедленно разыскать летчика.

Прошло не меньше томительного получаса, когда с наблюдательного поста сообщили – пилот найден, назвался капитаном Альфредом Хорном.

– Здесь снова какая-то ошибка, милорд. Немецкий летчик требует, чтобы его немедленно доставили к вам. – Дежурный в эту ночь ничего не понимал.

Командующий воздушной эскадрой облегченно вздохнул: наконец-то!

– Направьте его в Глазго, поместите в казарме Мэрихилс. Остальное перенесем на завтра. А сейчас соедините меня с премьером. Немедленно...

IV

Уинстон Черчилль проводил уик-энд в Дитчли у старых друзей. После ужина хозяин предложил посмотреть комический фильм с участием братьев Маркс. Все шумно поднялись из-за стола и перешли в зал, где киномеханик настраивал аппарат. Премьер от души хохотал, наблюдая за веселыми похождениями талантливых актеров, с детской непосредственностью хлопал в ладоши, и казалось, что для него больше ничего не существует на свете. Пожалуй, так это и было – премьеру хотелось отвлечься от всех дел и раздумий. Но и здесь ему не удавалось это сделать. В начале сеанса в зал вошел секретарь Бранен и зашептал на ухо. Черчилль слушал с улыбкой, не успевшей сойти с лица.

Секретарь передал – звонят из Лондона, просят премьера подойти к телефону.

– Что там еще? – недовольно спросил Черчилль.

– Немцы бомбардируют Лондон. Считают, что это самый тяжелый налет за все время. Город в огне.

– Что же я могу сделать? Скажите, занят.

Секретарь вышел, но через четверть часа появился снова.

– Что еще?