Тайны войны

Эвакуация Дюнкирхена была поразительной удачей На один истребитель было взято до 2000 человек и подчас англичане брали с собой и французов. Правда, из всего своего снаряжения они могли захватить с собою только пистолеты. Я никогда еще не видел такого количества оружия, автомобилей, горючего и т. д. как в Дюнкирхене».

Гитлер еще раз поплатился за свое нетерпение. Он слишком рано счел битву на севере Франции оконченной и преждевременно повернул свои главные силы на юг для прорыва слабого фронта, который генерал Вейган успел наскоро создать на Сомме и Эне. 26 мая, когда англо-французские силы оказывали у Калэ отчаянное сопротивление, чтобы прикрыть эвакуацию Дюнкирхена, Гитлер назначил новое наступление на 31-е. Отсрочка на 5 дней вызывалась необходимостью привести в порядок танковые части, расстроенные непрерывными походами и боями в течении трех недель.

Несмотря на все, победа была блестяща и решительна.

«Передвижения, — говорит Кайтель, — были так хорошо рассчитаны и организованы, что по прибытии в Аббевилль, наши танковые дивизии еще имели запасы горючего».

И Иодль добавляет:

«Как солдат, я никогда, не принимал в расчет внутренние затруднения, которые могли бы ослабить Францию и был не мало удивлен слабым сопротивлением французской армии».

X. Почему Гитлер не высадился в Англии и не взял Гибралтара

Этот пункт всегда вызывал удивление: почему Гитлер, после своей победы в Дюнкирхене, не высадился в Англии?

Англия не имела никакой сухопутной обороны. Она послала во Францию в начале войны все силы, какими располагала. Гитлер рассчитывал, что Англия пошлет на континент максимум три дивизии. В мае 1940 г. их было там уже десять.

Утверждать, будто Англия недостаточно помогала Франции — было бы клеветой и извращением фактов. Еще после Дюнкирхена Англия совершила непростительную неосторожность, послав за Ла-Манш свое последнее танковое соединение — бригаду легких танков, которая была выгружена в устье Сены и погибла без малейшей пользы в безнадежной битве.

Также неверно утверждение, будто англичане слишком поспешно ретировались из Дюнкирхена. Напротив, они выбрались оттуда слишком поздно. Если бы британское правительство и командование лучше знали действительную обстановку, то они приняли бы решение об эвакуации в тот самый день, когда пришло известие о прорыве у Седана, самое позднее — 17 или 18 мая. Уже в тот момент было ясно, что игра проиграна, битва за Францию потеряна и франко-английская армия разгромлена. Англия должна была отныне думать, в интересах коалиции, только о собственной обороне; и французское командование первое должно было подать ей этот совет вместо того, чтобы пытаться — как оно сделало — выпросить у своего союзника эскадрильи истребителей, которые четыре месяца спустя остановили налеты Гитлера.

Слепое доверие, которое англичане питали к нашим генералам, стоило им их армии. В июне 1940 г. на территории Великобритании оставалось всего лишь несколько полков, не считая «домашней гвардии».

Гитлер знал это.

И тем не менее он не воспользовался этим случаем. Дойдя до пункта, откуда мог видеть берега Англии, он повернул на юг, прежде чем обратиться к востоку, где нашел поражение и смерть.

В этом видят его главную ошибку. Ищут объяснения этому.

Что отвечают документы Нюрнберга?

Они открывают странную вещь, — почти невероятную и тем не менее истинную. До июня 1940 г. Адольф Гитлер никогда не думал о завоевании Англии.

Этот «вулкан идей» изготовил в своем уме всевозможные проекты, — кроме одного. Он мечтал о завоевании Южной Америки, о новой гражданской войне в Северной Америке и о помощи американским немцам. Но он никогда не мечтал о своем вступлении в Лондон в качестве победителя.

Первая причина — высокое мнение, какого он был об Англии. Эта страна ему глубоко импонировала, была для него как бы запретным плодом. Даже в те моменты, когда он произносил против нее свои патетические громовые речи, он втайне ощущал ее превосходство. Это был дерзкий революционер, робко склонявшийся перед маркизой.

Помимо того Гитлер был убежден, что победа над Англией может быть достигнута на континенте.

Он думал, что после разгрома Франции Англия пойдет на сделку. Ее реализм должен был ей это подсказать, а те условия, которые он, Гитлер, ей предложит, окончательно склонят ее к этому акту мудрости. Ведь он сказал Иодлю 20 мая: «Англия получит мир, когда она его захочет». И Иодль в одном из своих показаний в Нюрнберге утверждал: «фюрер был готов заключить мир с Англией на песке Дюнкирхена».

У Гитлера не было намерения разрушить Британскую Империю. Он считал ее необходимой для мировой системы — быть может, для того, чтобы удержать население Азии от большевизма. Он упорно лелеял мечту о союзе с Англией, который представлялся ему необходимым условием и верной гарантией гигантской экспансии Германии к востоку. Перенести войну на территорию Англии, взять Лондон, заклеймить самое сердце Англии позором поражения — это значило убить свою мечту.

Зачем брать Лондон, если достаточно взять Калэ?