Тайны волхвов. В поисках предания веков

Сам Беннетт, несомненно, был отмечен особым предназначением. Молодым человеком он сражался в траншеях первой мировой войны, но в 1918 году был ранен и отправлен в Англию на поправку. Находясь на излечении, он выучил турецкий язык^[2] и подал рапорт о переводе на работу младшим офицером разведки в Константинополь. С тех пор его жизнь сделала новый поворот, поскольку тесное соприкосновение со смертью изменило его восприятия. Первая мировая война привела ко многим переменам не только в Европе, но и на Ближнем Востоке. На протяжении почти всего XIX века Оттоманская империя представляла собой «больного человека Европы». Ряд войн и революций освободили от ее господства Грецию, Сербию и несколько других Балканских государств, и теперь, после того, как султан совершил чудовищную ошибку, встав на сторону Германии и Австрии, империя утратила также ближневосточные страны Аравийского полуострова, Месопотамию, Сирию и Палестину. Эти бывшие провинции стали британскими и французскими протекторатами, напоминавшими старые государства крестоносцев восьмисотлетней давности. Хуже того, вслед за великой войной самой Турции грозило расчленение, когда в 1920 году греческая армия, при поддержке французского и британского флотов, высадилась в Смирне. Греки уже заняли Восточную Фракию вплоть до Чаталийских линий^[3] и оказывали нажим на союзников с тем, чтобы они позволили им захватить Константинополь. Под давлением Франции и Италии султан подписал в августе указанного года Севрский договор, по которому остальные части Анатолии подлежали разделу на «сферы влияния» Франции, Британии и Италии. Это привело бы к ликвидации Турции как независимого государства и, естественно, спровоцировало бы насильственные действия со стороны ее народа. В результате набрало силу националистическое движение, возглавленное Мустафой Кемалем (Ататюрком). Началась национально-освободительная война, которая вынудила Францию и Британию вывести свои войска и которая закончилась поражением Греции. 17 ноября 1922 года последний турецкий султан Мохаммед VI бежал на британском корабле «Малайя» на остров Мальту, а 29 октября 1923 года Турция стала республикой.

Дабы подчеркнуть разрыв с прошлым, первый президент Турции Ататюрк перенес столицу из Константинополя (ныне Стамбул) в Анкару. Он также секуляризовал страну, отделив мечеть от государства, что и сохраняется до нынешнего дня. Арабский алфавит был заменен латинским, были проведены и другие реформы, включая запрещение фески и подавление таких религиозных движений, как «кружащиеся дервиши»^[4]. Чуть ли не за одну ночь средневековая Турция превратилась в современное государство, показав спину собственным традициям.

Именно в такой «свалке» оказался Беннетт после того, как едва избежал смерти в 1918 году. Он быстро сделал карьеру разведчика и в конце 1920 года, когда британские войска оставили Турцию, стал резидентом британской разведки, отвечавшим за огромную территорию, простиравшуюся от берегов Далмации до границ Персии, Египта и России. Он в самом деле был «нашим человеком в Константинополе» и, несмотря на молодость (всего 22 года), получил чин подполковника.

В роли резидента Британской империи — а он был влюблен в свою работу — Беннетт подружился с одним из оттоманских принцев по имени Сабахедцин. Его отцом был известный Турецкий реформатор и визирь Дамад Махмуд-паша, отправленный в ссылку деспотичным Абдул-Гамидом II. Его дядей был царствующий султан Мохаммед VI. Принц Сабахедцин был высокообразованным человеком, предпочитавшим говорить на французском, а не на турецком, и унаследовавшим от отца либеральные политические идеи. Он также весьма глубоко интересовался мистикой, изучал теософию^[5] мадам Блаватской и был близким другом Рудольфа Штейна — основателя боковой ветви антропософии. В каком-то смысле Сабахедцин представлял поколение, которому суждено было вскоре полностью исчезнуть. Он был живым связующим звеном с прошлым, восходящим к веку Византии, с миром, который практически перестал существовать уже в 1920 ГОДУ- Высокий, немного неуклюжий молодой шпион был заинтригован Этим маленьким, хрупким человеком с изысканными манерами, отвечавшим ему искренним расположением. Обычно раз в неделю они обедали вместе — когда одни, когда в компании с возлюбленной и будущей супругой Беннетта миссис Винфред Бьюмон. Обеды проходили всегда во дворце Куру-Чезме, поскольку Сабахедцин никогда не выходил из него по ночам из опасения покушения, и были поистине судьбоносными. Во дворце до поздней ночи велись дискуссии по философии и мистике, чему в немалой степени способствовало барочное великолепие Куру-Чезме. Под влиянием Сабахеддина и Беннетт заинтересовался гипнотизмом и другими необъяснимыми явлениями. Эта заинтересованность изменит всю его жизнь и в конце концов, пятьдесят лет спустя, приведет его к основанию Международной академии непрерывного обучения в «Шерборн-Хаузе», которую мне предстояло посетить в 1972 году.

В ПОИСКАХ ЧУДЕС