Тайны волков

— Я бесполезен, — сказал он с неподдельной болью в голосе. — Если я не смогу в ближайшее время выйти на охоту, то уйду из Долины.

Я в испуге остановилась и положила мясо.

— Но Торелл не стал бы держать тебя в стае, если бы думал, что от тебя нет проку! — возразила я. — Ты пробовал охотиться?

Мне вдруг захотелось, чтобы он остался.

— Торелл смотрел на меня как на преемника с того дня, когда я вылез из материнского логова, — сказал Пелл, — но я не хочу быть обузой для стаи. Я пытался охотиться, но получалось плохо. Я больше и пробовать не хочу.

— Пойдем на охоту со мной! — горячо предложила я. — Я тебе помогу! Никто из твоей стаи не увидит, что тебе тяжело. Ты вернешься к ним, когда окрепнешь.

Я понятия не имела, отчего предложила помощь. Пелл бегал во враждебной стае, которая ненавидела Быструю Реку. Аззуен негодующе фыркнул. Смутившись, я взяла мясо и понеслась дальше.

Несколько минут мы бежали молча, не желая слишком отрываться от старших. Пелл, даже хромой, с легкостью держался наравне со мной и Аззуеном. Когда мы достигли тропы, ведущей в человеческое стойбище, то увидели и других волков, которые поджидали нас. Не говоря ни слова, Сеела и Торелл вернулись на территорию Скалистой Вершины, но Пелл снова склонился ко мне.

— Я подумаю над твоим предложением, — сказал он и улыбнулся, а потом заметил, что Рууко и Рисса смотрят на него. — Удачи вам с людьми.

Он согнул передние лапы в глубоком поклоне и вместе с сородичами скрылся в зарослях. Рууко и Рисса удивленно взглянули вслед. Аззуен заворчал.

— Где твое мясо? — спросила Рисса, когда увидела, что у него в пасти пусто.

— Уронил в реку, — соврал тот. — Испугался, когда увидел Скалистых. Больше этого не повторится.

Он уважительно говорил с вожаками и в то же время смотрел в сторону зарослей, где скрылся Пелл. Когда Аззуен вновь взглянул на меня, его глаза были полны возмущения и обиды.

5

Огонь и мясо. Обожженные камни и сухая глина. Пот, плоть, старые шкуры, покоробившиеся от солнца и дыма. Эти запахи встретили нас, когда мы приблизились к человеческому стойбищу. Едва солнце встало, мы услышали стук камня по камню: люди изготавливали свои замысловатые орудия, которыми они так отличались от других животных. Из становища доносились громкие гордые голоса, эхом разносившиеся по зарослям, словно людей не заботило, что их слышат все хищники в пределах слышимости волчьего воя. Вороны тоже так себя вели, но они-то по крайней мере могли улететь от опасности.

— Люди не пытаются прятаться, — сказал Тревегг, когда я его спросила. И он был прав. Люди Широкой Долины во многом жили, как волки, но в отличие от волков большую часть времени проводили на одном месте. Они порой покидали стойбище на несколько дней, когда отправлялись на охоту или еще куда-нибудь, а когда начинались холода, то искали укрытие потеплее, но затем неизменно возвращались на прежнюю стоянку. Все равно что постоянно жить в логове. Их стаи были крупнее наших, и с каждым годом становища разрастались. Свои сборные места люди называли деревнями — так сказала Тали. Не ранее чем на памяти ее бабушки они начали жить таким странным образом.

Рууко и Рисса спрятались в колючем кустарнике на пригорке над стойбищем, а мы с Тревеггом и Аззуеном тихонько прокрались к самому краю деревни и встали там молча. Мы не хотели пугать людей, поэтому решили, что, принеся им угощение в первый раз, мы просто отдадим подарок и немедленно уйдем. Если они примут мясо, мы принесем еще.

Мы втроем ждали, пока в утреннем свете люди не заметили наше присутствие — совсем близко от костров. Как только нас увидели взрослые, мы положили мясо наземь и ускользнули, чтобы присоединиться к сородичам на холме. Несколько минут мы прятались и наблюдали, как люди, взяв мясо, понесли его к огню. Потом мы тихо ушли и вернулись к стае.

Мы выжидали два дня, держась подальше от человеческих троп, на тот случай, если они рассердились, увидев волков в своем стойбище. Но никто не гонялся за нами с острыми палками, и мы снова пришли с мясом, на сей раз занеся его подальше. И снова люди наблюдали издалека и забрали мясо лишь после того, как мы ушли.

Когда мы в третий раз принесли мясо, все было по-другому. Люди ждали нас. Мы опять появились на рассвете, потому что в это время люди обычно принимались за свои дела и собирались большими группами. А еще, сказала Рисса, утром они меньше испугаются. Люди плохо видят в темноте, поэтому ночью им страшнее.

Когда мы прокрались в стойбище и увидели людей, стоявших полукругом, как иногда делают лоси, бросая вызов перед охотой, мы чуть не убежали. Тревегг и Аззуен попятились, но я увидела улыбающуюся Тали, которая стояла рядом с Халином.

— Подождите, — шепнула я, опуская наземь тяжелую тушку птицы, которую несла. Что-то изменилось…

— Каала, — предупредил Тревегг, — нам нельзя ссориться с людьми. Придем в другой раз.

— Поверь, — сказала я. — Они не боятся. Они хотят, чтобы мы остались.