Тайны волков

— Нлитса слетает за край Долины, — сказала она, — и узнает, правду ли этот новый волк сказал о твоей матери и действительно ли она ждет тебя. Когда ты в таком случае будешь готова приступить к своим обязанностям?

— Откуда вы знаете?.. — спросила я, чувствуя себя разоблаченной.

Воронихи обменялись взглядами, и их громкий хриплый смех эхом отдался от камней.

— У вас, волков, вроде бы такие хорошие носы и уши, — заметила Хлела, — но вы не догадываетесь посмотреть вокруг… — она снова рассмеялась, — или вверх.

— Отчего ты помогаешь Каале? — спросил Аззуен. Вороньи мотивы внушали ему сомнение.

— Мы хотим, чтобы она занялась тем, чем должна заняться, — ответила Хлела, ковыряя клювом землю.

— Хорошо, — сказала я, прежде чем Аззуен успел вмешаться. — Спасибо.

— Договорились. — Хлела решительно щелкнула клювом. Она снова подскочила к Тлитоо, что-то прошептала, дважды провела клювом по его голове и, не сказав больше ни слова, сорвалась с места. Нлитса последовала за ней.

— Хлела и Нлитса летают одни, с тех пор как едва оперились, — объяснил Тлитоо, провожая вороних взглядом. — Их отца, мать, братьев и сестер убил длиннозуб, пока Нлитса и Хлела искали ягоды. Они знают, что такое лишиться родителей. Вот почему они хотят тебе помочь.

— Передай им мою благодарность, — попросила я. — Но почему ты не можешь сказать, что случилось?

— Потерпи еще немного, волчишка. Ты мне веришь?

— Да, — сказала я.

Тлитоо перевел взгляд на Аззуена.

— Обещаю, что все скажу, как только смогу.

Он казался таким одиноким и покинутым, что я решила ободрить молодого ворона. Ни о чем не думая, я быстро подошла к камню и лизнула спину Тлитоо. Перья у него были не такие, как у бескрылых птиц, — с привкусом дыма, древесной коры и мяса. Бескрылые птицы ели только растения и ягоды, их оперение имело более легкий вкус. Удивившись, я лизнула Тлитоо еще раз.

Вдруг скалистый склон, все запахи и дневная прохлада исчезли, сменившись порывом ледяного воздуха и темнотой, без звуков, без запахов. Я ничего не видела и не чуяла. Темнота поплыла, передо мной возникли перья, клювы, головы воронов — ничуть не меньше моей собственной, — которые приближались и угрожали мне. Крылья били меня, когти впивались в тело, сердце колотилось от боли и страха. Две огромные, поросшие шерстью тени отогнали птиц. Я взвизгнула, и видение исчезло — так же быстро, как и возникло. Я отскочила, вновь оказавшись на Каменном Гребне. Тлитоо стоял в нескольких шагах, раскинув крылья.

— Что случилось? — выдохнула я.

— Больше так не делай, волчишка! — В глазах Тлитоо был ужас. — Не прикасайся. И не спрашивай почему. Ни о чем не спрашивай. Я прилечу, когда смогу.

Неловко подпрыгнув, он поднялся в воздух и полетел на юг, к реке.

Мы молча наблюдали за ним. Я понятия не имела, что произошло, когда я прикоснулась к Тлитоо, но мне стало страшно. Я смотрела вслед ворону и не знала, что делать дальше. Аззуен нарушил молчание:

— Нужно вернуться к людям. Сейчас же, Каала. Ты знаешь, они не любят охотиться в темноте.

— Знаю, — ответила я, продолжая смотреть вслед Тлитоо. Слабые человеческие глаза и впрямь не годились для ночной охоты. Я стряхнула странное ощущение, охватившее меня, когда я коснулась Тлитоо. — Но рано или поздно я пойду к матери.

— Пойдешь, — подтвердил он. — И я пойду с тобой. Когда ты ушла, мы поговорили с Тревеггом. Я придумал, что тут можно сделать… — Аззуен говорил быстро, как будто боялся, что я его перебью. — Верховные сказали, что волкам придется жить с людьми, но не уточнили, каким именно волкам. Мы сделаем так, чтобы люди приняли волков как сородичей, и тогда Тревегг займется остальным. В Долине есть и другие волки, которые любят людей и лишь ищут повода, чтобы сойтись с ними. Например, Иллин и некоторые молодые волки из Мышеедов и стаи Древесной Тропы. Как только мы убедимся, что у Тревегга получается, то заберем наших людей и уйдем из Долины. Мы создадим свою стаю. Нужно лишь, чтобы люди подружились с нами за две луны, а не за три, тогда мы успеем покинуть Долину и поискать Неесу.

Он выжидающе взглянул на меня.

— Ты рассказал Тревеггу про Деммена и мою мать? — уточнила я, чувствуя головокружение.

— Да, — ответил Аззуен, отчасти извиняясь, отчасти с вызовом. — Он должен был знать.

Я думала изо всех сил, чтобы не отставать от Аззуена и связать то, что он сказал, с тем, что я уже решила. Я завиляла хвостом раньше, чем успела понять, что Аззуен подсказал выход, который я искала.