Тайны времени

Жан даже не успел моргнуть, как хищная когтистая лапа с быстротой молнии метнулась в его сторону и подхватила.

— Подождите! — воскликнул он. — Я только что видел вас в другом обличье, вы не можете быть кровожадными до такой степени! Давайте поговорим, как цивилизованные люди!

Но торжествующий рев заглушил его слова. Жан закрыл глаза. Пустота… Ни чувств, ни мыслей, ни желаний. Будто экран осциллографа пересекла ровная прямая линия.

Но очевидно Смерть решила повременить и на этот раз. Какофония, царившая на всем прилегающем пространстве, сменилась напряженной тишиной. Жан сделал над собой героическое усилие, глубоко вздохнул и открыл глаза. Он лежал на земле, а над ним склонилась воинственная богиня Марта-Минерва.

— Почему ты не позвал меня? — с теплотой в голосе и взгляде спросила она.

— Прости… — виновато качнув головой, ответил он.

Он хотел сказать, что звать кого-то на помощь не пришло в голову, но не сказал.

— Понятно, гордые мы, — констатировала она, прочитав его мысли и протянула руку, помогая подняться.

Только сейчас Жан заметил, что два монстра замерли в грациозных позах, словно динозавры в Палеонтологическом музее.

— Ты можешь убрать их с глаз долой? — с отвращением произнес Жан, содрогаясь в глубине души.

Марта вскинула руку в сторону оживших фурий.

— Подите прочь.

— Отдай его нам… он наш… — прошипели твари приближаясь.

Из глаз богини полыхнул огонь, и, словно получив удар током, монстры дернулись. Злобный рык опять потряс лес, но, послушавшись «дрессировщика», начали отступать, скалясь и рыча. На Жана навалилась какая-то нечеловеческая усталость. Глядя на все творящееся вокруг, он поймал себя на странной мысли, что происходит это где-то далеко и к нему отношения не имеет. Когда мужчина, наконец, поднял взгляд, обнаружил, что на него смотрели смятенные, встревоженные и невероятно прекрасные глаза.

— Помоги мне уйти, — попросил он, — я так…

Грозное лицо богини сейчас было лицом потерявшегося ребенка. Казалось, еще немного и она расплачется. Душа девушки металась. Она понимала, что сейчас прощается и, возможно, навсегда с родным человеком. А то, что он родной, она уже точно знала.

Отбросив эмоции, Марта сказала:

— Закрой глаза.

Выполнив сказанное, Жан почувствовал, как сон сковывает его тело. Мысль о том, что он сейчас упадет, была последним проблеском сознания. Заботливо перенеся тело Жана к пространственно-временной камере, Марта долго смотрела на висевшего в воздухе спящего брата. Потом, взяв его руку, приложила к своей щеке. Глаза ее увлажнились, и слезы быстро побежали по щекам. То, что она может плакать, изумило богиню. Невероятная метаморфоза, происшедшая с ней лишила покоя, и виновником этого превращения стал находящийся перед ней человек.

— Прощай, дорогой брат, я останусь в твоем сердце, а ты останешься в моем. Прощай.

А потом она прошептала:

— Нам дарован покой, только рвутся истлевшие сети, и в прибое далеком та страстная песня слышна. В том заброшенном доме, где мы поселились навеки^[7].

Глава 20

Разноцветное сияние волной нарастало из центральной точки, зажегшейся в пространстве. Словно размеренно пульсировало сердце, постепенно убыстряясь, охватывая своим пульсом все вокруг. Из середины сияния к Жану потянулись щупальца, обхватив его. Они начали затаскивать безвольное тело в образовавшуюся воронку пространства-времени. В тот момент, когда висящий в воздухе молодой человек скрылся из виду, свечение мгновенно прекратилось. Граница альтернативных реальностей захлопнулась.

— Очнись, очнись!

Кто-то теребил Жана, пытаясь привести его в сознание.

«Отстаньте от меня, дайте выспаться, — протест против грубого вмешательства волной недовольства пронесся в голове Жана, — как все достали!»

— Да очнись ты!

Холодные брызги стали последней каплей, переполнившей чашу терпения.

— Ну, что вы измываетесь надо мной, — открыв глаза, недовольно проворчал он.

— Наконец-то, — в один голос произнесли несколько человек, склонившихся над ним.

Жан несколько секунд смотрел на свое окружение:

— Ребята, профессор, значит, все закончилось? — удивленно выдохнул он.

— Ты рад? — усмехнулся профессор. — А мы ждем тебя почти месяц, хотели уже сворачивать лагерь.

— Кто вас сюда направил?

— Сан Саныч. Он нам такого наговорил. Мы после его рассказа сразу же прилетели. То, что здесь происходит, — это же прорыв в науке.

«Да уж», — тоскливо подумал Жан.

Он опять закрыл глаза. В памяти возникла сказочная жизнь исчезнувшего мира.

— Значит, я снова дома, суета сует…

— Ты это о чем? — удивился профессор.

— Да так, вспомнилось, — устало выдохнул Жан, а потом добавил: — а где Сан Саныч?

Профессор вздохнул:

— Он разбился, испытывая…

— Как разбился, — опешил Жан, перебив его, — он… умер?

Профессор быстро покачал головой:

— Нет-нет, он жив, правда, в тяжелом состоянии.

Жан провел руками по глазам, словно стирая возникшую в душе безысходность:

— Вот уж новость так новость!

— Громов хотел тебя видеть, очень просил доставить, как появишься.

— Мне бы сейчас увидеться с близкими.