Тайны запретного императора

Вместе с тем и смириться с существованием Анны Леопольдовны и ее семейства Елизавета не могла, втайне рассчитывая, что судьба и природа освободят ее от Анны или бывшего императора. В начале 1745 года, уже из Холмогор, куда с большими трудностями добралась эта несчастная экспедиция, Анне приспело время рожать. Корф, обеспокоенный ее состоянием, просил государыню разрешить допустить к роженице повивальную бабку и кормилицу, просил прислать необходимые медицинские инструменты. Заодно он спрашивал, как ему поступать в случае смерти Анны Леопольдовны или ее младшей дочери, Елизаветы, тяжело заболевшей в пути. В ответ никаких распоряжений ни об инструментах, ни о повивальной бабке и кормилице от государыни не последовало. Забегая вперед, скажем, что также было и в 1746 году, когда в Холмогорах Анна Леопольдовна рожала принца Алексея, зато в указе 29 марта 1745 года была дана детальная инструкция на случай смерти бывшей правительницы и бывшего императора: «Ежели по воле Божией случится иногда из известных персон смерть, особливо принцессе Анне или принцу Иоанну, то, учиняя над умершим телом анатомию и положа в спирт, тотчас то мертвое тело к нам прислать с нарочным офицером, а с прочими чинить по тому ж, токмо сюда не присылать, а доносить нам и ожидать указу». Вот в таком виде — выпотрошенными и в спирту хотела бы видеть императрица этих людей. Видно, эта тема ее очень занимала. Летом 1745 года Гурьеву, в дополнение к вышеписанному, было велено: «В случае смерти принца Иоанна (ежели ему прежде отца и матери случится) повелеваем вам тотчас его мертвого показать отцу и матери, чтоб они его видели и о том, что умер, знали и потом (как уже показан будет отцу и матери) учинить с умершим телом по силе указа», данного Корфу [497]. По-видимому, это делалась для того, чтобы у родителей, разлученных с сыном, не было никаких надежд на благополучное разрешение его, а вместе с ним, и их судьбы. В конечном счете все эти противоречия в душе Елизаветы лишь усугубляли мучения узников, то заставляя их дрожать при мысли, что с ними могут поступить еще хуже, то маня их призраком надежды на освобождение или высылку из России.

Между тем роды приблизились, и гуманный Корф, не дождавшись указа, разрешил допустить к роженице повивальную бабку и кормилицу. Думая, что это разрешение дала Елизавета, Анна Леопольдовна после родов (она родила сына Петра 19 марта 1745 года), от себя и мужа, написала императрице письмо со словами благодарности «к нам, бедным В.и.в. показанныи матернии милосердии рабски благодарствуем о допущении в крайней моей болезни ка мне бабки и о пожаловании для воспитания младенца кармилицы, чрез что мы всеподданнейшие В.и.в. рабы видим высочайшую к нам матернюю милость» [498]. 

Глава 10. Неведомые полевые цветы, или Несчастнейшая из человеческих жизней

До этого более двух месяцев (с конца августа до 9 ноября) Корф вез Брауншвейгскую семью к Белому морю. Но весь их путь проходил по бездорожью, и Корф не успел до окончания навигации довезти пленников до пристани, чтобы переправить на Соловки. Море замерзло. Он упросил Елизавету хотя бы на время прекратить это измотавшее всех — узников, охрану, самого Корфа — путешествие, временно поселить арестантов в Холмогорах — большом промысловом и торговом селе на Северной Двине, расположенном выше Архангельска. Местом для размещения арестантов и охраны был выбран обширный, пустовавший дом местного архиерея. Первоначально назначенное место поселения их — Никольский Корельский монастырь под Архангельском, согласно донесению посланного туда Вындомского, совершенно для жизни не годился: строения были ветхие и места на всех не хватало. Указом 5 декабря императрица разрешила оставить пленников в Холмогорах до весны, до открытия навигации. Никто даже не предполагал, что дом холмогорского архиерея станет их тюрьмой на долгие тридцать четыре года!

Нет сомнений, что важную роль в том, что Брауншвейгское семейство осталось в Холмогорах, а не было вывезено на Соловки, сыграл Корф, стремившийся во всем облегчить участь узников. Еще до своего отъезда из Холмогор в июне 1745 года он все-таки сумел убедить императрицу и ее окружение, что везти женщин и детей на Соловки не стоит: неудобный путь, невозможность прокормить на острове столько людей, долгий перерыв между навигациями (семь месяцев), что сделает невозможными регулярные рапорты о содержании узников. А тюрьма в Холмогорах имеет множество преимуществ: удобна и вместительна, снабжение пленников провиантом и всем необходимым не представляет никаких затруднений. Корф с радостью покидал Холмогоры — поручение, данное ему императрицей, было тяжелейшее, и один из подчиненных Корфа, майор Гурьев, впал в такую депрессию, что его даже собирались отозвать. Словом, в указе Елизаветы от 29 марта 1745 года было приказано содержать арестантов в Холмогорах до нового указа.