Тайны земли Московской

В 1650-х годах в ведении приказа Большого дворца находится специальная мастерская клавишных инструментов, несомненно, опиравшаяся на старую и прочную традицию. В ней производились органы и клавесины самых разнообразных размеров от позитивов до «потешных», которые предназначались для младших членов царской семьи. Царский двор должен был быть уверен в высоком качестве ее изделий, если в начале шестидесятых годов приходит к мысли изготовить специальный орган для персидского шаха Аббаса II. В постоянном обмене подарками, составлявшем неотъемлемую и существенную часть дипломатических отношений между обоими государствами, правильный выбор очередного подарка мог существенно способствовать дипломатическому успеху. Задуманный орган «строился» около года и был отправлен с посольством окольничего Ф. Я. Милославского, причем в состав посольства был включен Симон Гутовский «за большими органы для разбору и собирания и в дороге для всякой поделки». На месте ему предстояло продемонстрировать и игру на инструменте. Поездка до Исфагани водным путем через Оку — Волгу — Каспий и обратно заняла 1662–1664 годы. Зато результаты превзошли ожидания: Аббас II разрешил русским купцам беспошлинную торговлю на территории всех персидских земель, обязав своих подданных всячески содействовать им, и кто знает, какая роль в этом решении принадлежала необычному подарку. Недаром Аббас попросил московского царя о новом органе.

Сохранившееся описание подаренного инструмента позволяет составить достаточно точное представление о том, какими были производившиеся в Москве органы: «…Органы большие в дереве, черном немецком с резью, о трех голосах, четвертый голос заводной самоигральной; а в них 18 ящиков, а на ящиках и на органах 38 травок (зачеркнуто: „личин медных“. — Н. М.) позолоченных. У 2 затворов 4 петли железные вызолочены. 2 замка медные позолоченные. Напереди органов больших и средних и меньших 27 труб оловянных, около труб 2 решетки резные вызолочены; по сторонам органа 2 крыла резные вызолочены; под органами две девки стоячие резные вызолочены… поверх органов часы боевые, с лица доска золочена, указ посеребрен. Поверх часов яблоко медное, половина позолочена».

Но инструмент подобной сложности не был пределом для технических возможностей московской мастерской. Во всяком случае несколькими годами позже Алексей Михайлович заказывает для того же Аббаса II новый орган — вместо четырехрегистрового двенадцатирегистровый на 500 с лишним труб. О его размерах можно приблизительно судить по тому, что инструмент на 200 труб требовал для своей переноски четырех носильщиков. Вместе с тем получает развитие сама практика изготовления органов для иностранных заказчиков. Бухарский хан обращается к московскому царю в 1675 году со специальной просьбой прислать ему сделанный в московских мастерских орган и русского органиста. Пожелание хана выполняется тем более быстро, что в его удовлетворении Посольский приказ видел одну из возможностей ускорить установление нормальных дипломатических отношений с Бухарой.

Начало в 1672 году придворных драматических спектаклей открыло новую форму использования органов. Они теперь в обязательном порядке сопровождают представления, на них исполняются в перерывах вставные музыкальные номера. Указания на участие органной музыки почти всегда оговариваются авторами, как, например, в пьесах Симеона Полоцкого. Хотя музыкальный репертуар тех лет до нас не дошел, косвенные указания позволяют предположить, что в него входили произведения голландского композитора и органиста Яна Питерса Свеелинка, его ученика немецкого композитора Самуэля Шейдта, поляков Марциана Мельчевского, Станислава Сильвестра Шажиньского и Миколая Зеленьского. Между прочим, партитуры польских оркестровых сочинений рассчитаны на оркестр, аналогичный по своему составу тому, который формируется при московском царском дворе: тромбоны, литавры, смычковые и обязательный орган. Особый интерес представляют указания на существование и исполнение произведений русских композиторов. Одним из первых известных отечественных композиторов становится певчий дьяк Василий Титов, переложивший на музыку стихотворную псалтырь Симеона Полоцкого.

По-видимому, разгадка этой прочной традиции органной музыки на Руси должна найти свое объяснение в культурных связях русского государства с Византией. Возникающий в последний период существования Римской империи орган как инструмент первоначально не был принят адептами христианства и, напротив, рассматривался ими как олицетворение языческой культуры. Лишь несколькими веками позже он возрождается в Византии, которая вплоть до XV века остается своеобразным монополистом по производству этого рода инструментов, их совершенствованию и самому развитию органной музыки. Именно через Византию орган совершает обратный путь в западноевропейские страны — ту же Италию, Францию, Германию и переживает в них свое второе рождение. Аналогичным образом он мог попасть и в русские земли.