Тайны Женской академии (СИ)

— Не нужно, я сама могу приготовить, если понадобится. У нас сохранилась дедушкина лаборатория, — сказала я с вызовом, и тут же отвела взгляд, когда он с искренним сожалением в голосе сказал:

— Да, ваш дедушка был талантливым зельеваром.

«В отличие от вас!» — явственно читалось в его интонациях. Не выдержав, я сухо попрощалась и поспешила к выходу.

Да, отсутствие фамильных талантов я переживала болезненно. Мне достался слабый целительский дар, и чтобы там не говорил профессор, я старалась его развивать, вот только душа к целительской работе не лежала.

— Биргем, — остановил негромкий голос Бредвигса возле самой двери. — А за воровство и возмутительное поведение на занятии сегодня идёте на отработку в хозчасть.

Эта болезненная и унизительная беседа помогла мне окончательно принять решение, которое уже давно зрело в душе, подогреваемое равнодушием и снисходительным обращением предмета моей сердечной привязанности.

Я обязательно собственноручно приготовлю зелье высшего уровня. Нет, не нейтрализатор, а отворотное средство, чтобы навсегда избавиться от этой измучившей любви и вытравить вас из сердца, профессор!

Глава 2

После вчерашнего бала в честь юбилея женской академии Рансаара моя одногруппница Ленара Мистраж стала особенно невыносимой. На занятии по изобразительному искусству перевернула на моё форменное платье белую краску. А когда вечером в общей гостиной мы, старшекурсницы, готовились к завтрашнему опросу по истории брачных обрядов Алнодора, демонстративно захлопнула лежащий передо мной учебник ритуалистики и нагло заявила, что мне эта информация теперь ни к чему, раз уж даже Дийрэн Дилкус меня отверг. Н-да, быстро же дурные новости разносятся, а Ленара и рада их разносить. На нашем самом первом благотворительном балу в академии парень, который ей тогда нравился, пригласил на танец меня. Прошло почти три года, но Ленара этого не забыла и не простила. А с тех пор, как её отец стал открыто ухаживать за моей мамой, никогда не упускала случая сказать или сделать гадость. Вот и сейчас не упустила.

— Впрочем, возможно, какой-нибудь кучер или садовник окажет тебе такую честь, — продолжила она с ложным сочувствием в голосе. — Уровень выше тебе не светит, так что прекрати уже вешаться на наших женихов! Имей хоть какое-то достоинство! — последовало возмутительнейшее обвинение.

— Какая чушь! На кого это я вешалась? — потребовала объяснений, не собираясь проглатывать оскорбление молча. Неужели она снова про тот давний случай?

— На Эйнарса Дигардона на вчерашнем балу, — неожиданно встряла Сильвара Дэверс с ещё одним странным заявлением. — А ведь знала, что он жених Нильды.

— Прямо набросилась на него! — гневно подтвердила Ленара, тогда как сама Нильда, наша староста и лучшая ученица академии, смотрела на меня скорее растерянно, чем обвиняюще.

Она вообще практически никогда не повышала голос и в подобных ссорах обычно выступала миротворцем, но сейчас молчала.

Прокрутив в памяти моё единственное и совсем недолгое общение с Дидгардоном, который из вежливости приглашал танцевать всех однокурсниц невесты, я нашла только один момент, который можно было истолковать неверно.

— Я просто в танце ногу подвернула, а он поддержал, — сказала, понимая, что никто не поверит.

— Подвернула, когда танцевала именно с ним! — в голосе Билады Томрак — лучшей подруги Нильды и невесты её брата Кийрана звучал ожидаемый скепсис.

Дигардоны были очень богаты, родовиты и состояли в дальнем родстве с королевской семьёй, так что Эйнарс считался одним из самых желанных женихов королевства. На месте Нильды хотела оказаться каждая из присутствующих. И если с ней, как с невестой, девушки вынуждены были считаться, то мне — бесприданнице из уважаемого, но обедневшего рода, ни малейшего знака внимания с его стороны не прощалось. Потому и накинулись сейчас, хотя обычно меня не трогали — знали, если довести — могу ответить довольно жёстко.

— Ну и зачем же мне на него вешаться, если, как ты сама заявила, замуж всё равно не выйти? — предприняла я последнюю попытку достучаться до логики присутствующих.

— А зачем твоя мать крутится возле моего отца? Да просто у вас стыда нет! — прошипела Ленара, наклонившись ко мне, и прошептала, так чтобы другие не слышали: — Такие, как вы, только на роль подстилки годитесь!

Её голос сочился ядом, и я, не выдержав, ответила не меньшей порцией яда, заявив приторно-ласковым тоном:

— Ты просто злишься, потому что понимаешь — у них всё серьёзно. Так что, возможно, мы очень скоро станем родственницами и будем жить вместе… сестрица!

Удар попал в цель. Мистраж побледнела, бросила на меня полный бессильной злости взгляд, прошипела: «Этому не бывать!» и быстрым шагом покинула помещение. Понимаю, меня саму такая перспектива не очень радовала. Правда, тут был один нюанс — профессор Бредвигс был младшим братом покойной матери Ленары, так что, породнившись с ней, я, наверное, буду видеть его чаще. Впрочем, если отворотное подействует, всё это будет неважно.