Тайны живописи

Они все больше и больше проводили времени вместе. Практически окончательно перебравшись к нему жить, девушка встречала его вечерами, они ужинали, потом смотрели телевизор или просто болтали о всякой всячине, читали книги, ходили в гости. Сценарий свой Миша почти забросил, машинка была задвинута в угол стола и обиженно молчала, эта бездеятельная, вялая, дождливая праздность, продолжающаяся уже не первую неделю немного смущала и беспокоила его, впрочем, он надеялся вернуться к работе позже, когда позволят обстоятельства, а сейчас эта пауза, пожалуй, была даже на пользу -многое из первоначальных замыслов надо было переосмыслить, а может быть даже, в последнее время он все чаще об этом думал, переписать заново -слишком, слишком далеко зашла та странная, как-то само собой образовавшаяся связь между сценарием и его собственной, личной, вполне реальной жизнью, словно то, что было написано на бумаге неким мистическим образом через день или два воплощалось в действительности, и то смутное, тревожное предчувствие чего-то большого и крайне неприятного, которое непроизвольно выходило у него в последних сценах -- о, это пугающее ожидание было очень знакомо ему и здесь, в этой комнате, по эту сторону стекла, оглядывая ситуацию со стороны, вспоминая прошедшие разговоры, реплики, взгляды и жесты, он часто ловил себя на мысли, что отношения Олега и Лены далеко не так просты, как кажутся, что здесь, возможно, кроется что-то в прошлом, нечто, о чем он не в силах знать, только догадываться, и это нечто, как виделось ему, могло изменить все в одночасье. Можно было, конечно, спросить Вику, но, с одной стороны, они были не настолько близкими друзьями, с другой -- тема была уж больно щекотливая.

Лена неожиданно встала, села ему на колени и обвила руками шею.

-- Ты что-то совсем не свой в последние дни, -- сказала она, -- Что происходит? Я говорю, а ты как будто не слышишь. Мне иногда кажется, что я живу со стенкой.

-- Не обращай внимания. Этот сценарий...

-- А что сценарий? -- короткое движение бровью, -- Кстати, когда ты перестанешь его прятать? Он столько места занимает в твоей жизни. Так хочется почитать!

-- Когда закончу, -- отрезал Миша, -- Не могу показывать недоделанную вещь.

-- Даже мне?

-- Понимаешь... -- он задумался на секунду, -- Он -- странный. Очень странный. Этот сценарий. Я иногда сам не понимаю, почему он выходит так, как получается. Это что-то из подсознания, что-то, что выше меня, или глубже. Как внутренний голос. Он словно говорит мне, что делать, как писать... И то, что получается... Это странно. Это как зеркало меня, моей жизни, всего, что со мной происходит. Кривое зеркало. Я не могу его тебе показать. Сейчас. Извини!

Она смотрела на него пристально, внимательно, не мигая, словно гипнотизируя и заглядывая таким образом в самые глубины его души.

-- Ты меня боишься?

-- Нет, что ты! -- отступал Миша, -- Дело не в этом. Может быть, я себя боюсь.

-- Если ты не доверяешь даже себе, как ты можешь любить кого-то другого?

-- Я люблю тебя! Ты мне веришь? Но это выше меня. Я еще не совсем в этом разобрался. Иногда я просто перестаю что бы то ни было понимать. Может быть, я его никогда не закончу.

-- Зачем же ты его пишешь? -- искренне удивилась она.

Он пожал плечами.

-- Не знаю. Чтобы разобраться.

-- В себе?

-- Да.

-- Ты -- странный тип! -- Лена покачала головой, задумалась и добавила, глядя уже куда-то в сторону: "Очень странный!" Она перебралась в кресло, устроилась, поджав под себя ноги, и включила телевизор -- сосредоточенная, внимательная, отстраненная.

19.

Гримерная. Неяркий свет. Входит Вадим в белом балахоне, на лице -белый грим Пьеро. Он садится перед зеркалом и начинает медленно, очень медленно снимать его салфеткой.

В а д и м. С какой старательностью мы изображаем страсти на сцене! Мы играем в любовь, мы выдавливаем слезы или разыгрываем радость. Мы лицедействуем. Мы копируем окружающую нас реальность и создаем реальность новую, гиперреальность на грани фарса и трагедии, реальность, которая шокирует, удивляет, учит и выворачивает наизнанку. Мы строим гримасы, мы танцуем на фразах, мы складываем стихотворные строки в карточные домики, только достаточно ли мы мудры для этого? Знаем ли мы о жизни больше, чем другие люди, чтобы смешить других и смеяться самим? Достаточно ли мы ответственны для того, чтобы говорить, чтобы создавать образы, чтобы учить?

С е р г е й (из темноты). Хороший монолог. Сам придумал?

В а д и м (немного опешив, но быстро придя в себя). А какая разница?

С е р г е й. Ноль или единица?

В а д и м. Одна вторая. А в сущности, это одно и тоже. Или я не прав, Гамлет?

С е р г е й. Ты прав, Ромео, ты как всегда прав. Только...

Вадим подходит к Сергею и хватает его правой рукой за шею.

В а д и м. Тебя что-то беспокоит?

С е р г е й. Ты меня беспокоишь.

В а д и м. В чем же?

С е р г е й. Как далеко ты способен зайти?

В а д и м. В чем?

С е р г е й. В игре или в жизни, какая разница?

В а д и м. Разницы никакой. Ты знаешь.

С е р г е й. Знаю. Но мне кажется, ты слишком близко к сердцу принимаешь некоторые вещи.

В а д и м. Но я же Ромео...