Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

И снова предоставим слово Карповой: «Ника, когда училась в седьмом классе, как-то сказала: “Бабушка, мне понравился один мальчик на танцах, я хочу, чтобы ты на него посмотрела”. Мы пошли к танцплощадке, находившейся далеко за гостиницей “Ореанда”, и через просвет в заборе я наблюдала, как Ника подошла к маленькому, худенькому, беленькому мальчику, и они начали танцевать. И три последующие субботы я ходила с ней туда. Еще в Ялте она дружила с Борисом, он был полудебил. Дружила с ним, как с девочкой, говорила: “Я Спартак! Я сражаюсь, как Спартак!”. Два года у нее была такая идея фикс. Разве это не странно?» Судя по его виду и речи, он полностью оправдывает мнение Карповой о нем. В телефонном разговоре перед Новым, 2014 годом она мне сказала: «Недавно заходил ко мне ее друг детства Борис. Он какой-то дебиловатый. Нике нравились идиоты, дебилы. Она их приводила домой. У нее самой был какой-то не ярко выраженный дебилизм и необычные поступки. Нормальный человек так не поступает. Ей нравилось быть нищей, общаться с нищими. Она жалела бомжей, знакомилась с ними просто на скамейках. Об одном сказала: “Он кандидат наук, потерял работу и квартиру, в этом виновато государство”. Даже после ее смерти под видом соболезнования приходили к нам бомжи, чтобы выпить».

Теперь, как и было обещано, расскажем о превращении Ники Торбиной в Нику Турбину. Карпова сказала мне, что букву в фамилии Ники Майя изменила через год-два после ее рождения. Она рассуждала: «Что значит Торбин? – от слова “торба”». Согласен, не совсем благозвучная фамилия, а разве фамилия Никаноркин звучит лучше? Кстати, Карпова сохранила свою девичью фамилию только потому, что содрогалась от длинной и некрасивой фамилии мужа. Решению этой головоломки могли помочь документы, и только они. Вначале сообщу читателям, что в свидетельстве о рождении Ники в графе «Отец» записан Георгий Алексеевич Торбин, 1935 года рождения, русский. Стало быть, героиня нашего романа со дня появления на свет Божий была Торбиной Никой Георгиевной. Кроме того, автор располагает следующими документами и материалами.

1. Почетная грамота, выданная ученице 2-А класса средней школы № 5 г. Ялты Турбиной Нике, ставшей победителем конкурса чтецов, посвященного 40-летию Победы.

2. Благодарность, вынесенная педагогическим советом средней школы № 5 г. Ялты ученице 2-А класса Турбиной Нике за хорошую успеваемость, примерное поведение и активное участие в общественной жизни школы в 1983−1984 учебном году.

3. Табель успеваемости за 1984−1985 учебный год ученицы 3-А класса средней школы № 5 г. Ялты имени А.П. Чехова Турбиной Ники.

4. Анализ крови от 16 февраля 1987 года на имя Торбиной Н.Г. (г. Москва).

5. Свидетельство о неполном среднем образовании, Ж № 244700, выданное 14 июня 1989 года на имя Торбиной Ники Георгиевны (г. Москва).

6. Табель итоговых оценок успеваемости Б № 041278, выданный 19 июня 1990 года на имя Турбиной Ники Георгиевны (г. Москва).

7. Медицинская карта амбулаторного больного, выданная 10 ноября 1996 года на имя Торбиной Ники Георгиевны (лицевая сторона заполнена рукой Ники).

8. Читательский билет № Я – 65287/622 на посещение общего читального зала Российской государственной библиотеки, выданный на имя Торбиной Н. Г. 2 ноября 1996 года (г. Москва).

Вы спросите, почему в трех первых документах Ника фигурирует как Турбина? Объяснение этому простое: Майе хотелось, чтобы дочь носила более звучную фамилию, скажем, Турбина. Именно ее и назвала Майя вначале редакции «Крымской правды», где появилась первая публикация Ники, затем Карпова – Юлиану Семенову и корреспонденту «Комсомольской правды», которые, естественно, в метрику Ники не заглядывали и под такой фамилией опубликовали первую подборку ее стихов, после чего фамилия Турбина стала известна всей стране. В школе же по этой причине не придавали значения изменению фамилии девочки, хотя, очевидно, видели ее метрику. К тому же Майя могла сказать, что Турбина – это псевдоним Ники, под которым она будет писать и впредь. Поэтому пусть в школе она тоже числится Турбиной. Так Ника из Торбиной стала Турбиной, хотя и неофициально. И не в год-два, как говорила Карпова, а с семи-восьми лет. А после выхода в свет ее первой книги «Черновик» ни у кого даже в мыслях не было, что настоящая фамилия девочки Торбина. Это подтверждает половина из приведенных выше документов.