Тайные безумцы Российской империи XVIII века

Пока идеи Фуко добирались до России, их успели проанализировать, развить, раскритиковать и отчасти опровергнуть. Но и после появления книги Фуко на русском языке крупных монографических работ по истории безумия в России и, в частности, в раннее Новое время не появилось. Одной из наиболее серьезных работ последних десятилетий является исследование Л. В. Янгуловой «Институционализация психиатрии в России: генеалогия практик освидетельствования и испытания „безумия“ (конец XVII – XIX в.)», защищенное в качестве диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук в 2004 году. Основанная в том числе на новых архивных источниках и методологии Фуко (не случайно ключевое слово в названии работы – «генеалогия»), эта работа содержит основные сведения о практиках определения безумия и обращения с умалишенными, но в фокусе внимания автора прежде всего находится становление науки психиатрии, а поскольку происходило это преимущественно в XIX веке, более раннему времени внимания уделено не так много. В 2007 году был издан сборник статей «Сумасшествие и сумасшедший в русской культуре», но в предисловии к нему оговорено, что его авторы «в основном сосредоточены на социальных проявлениях сумасшествия в культуре России эпохи модерна и не углубляются в период Средневековья, а также не исследуют представления о сумасшествии в контексте православной церкви»5. Тема сумасшествия в XVIII веке затрагивается лишь в открывающей сборник статье И. Виницкого, посвященной трактовке меланхолии Екатериной II и использованию ею этого понятия в контексте идеологии ее царствования6. Интересующая нас проблематика затрагивается также в ряде появившихся в последние годы работ историков и историков-правоведов о месте и роли церкви в пенитенциарной системе России Нового времени, причем особое внимание в них уделено роли монастырей7. Попытка рассмотрения этой же проблематики в социально-культурном контексте предпринята авторами вышедшего в 2023 году сборника статей «Монастырь и тюрьма»8. Довольно подробный очерк того, как власти решали судьбу сумасшедших в XVII–XVIII веках, но без отсылок к Фуко, представлен в статье С. О. Шаляпина и А. А. Плотникова 2018 года, причем в части, посвященной первому из этих столетий, использованы новые архивные документы9. Наконец, в 2019 году темы безумства, меланхолии и монастырского заточения соединились в публикации Е. Махотиной, посвященной XVIII столетию и основанной на документах РГАДА и РГИА10.