Тайные грехи (ЛП)

бы я хотела, а ему было наплевать.

— Это было горячо.

— Это дерьмо не для тебя, Син. Это — пара голубеньких и скука. Не для тебя.

— Откуда ты знаешь?

— Ты слишком хороша для этого дерьма. Он слишком хорош. Это — херня, всё

целиком. Я не знаю, кто ты или с какой планеты, но это — не моё. Это — его, — больше

ничего не сказав, он вернулся на холм, длинные волосы развевались, когда он шел против

ветра.

Я наблюдала за ним до ворот, затем нажала небольшую оранжевую кнопку на моём

пейджере. Если я заеду домой переодеться, то смогу сделать это до комитета по

планированию Общества Суфражисток. Мне необходимо сбежать от этой ситуации.

________________

Примечания:

1 — Партитуdра (итал. — разделение, распределение) в музыке — нотная запись

многоголосного музыкального произведения, предназначенного для исполнения ансамблем,

хором или оркестром, в которой все партии (голоса) одна над другой даны в определённом

порядке.

2 — марка бензиновых зажигалок.

Глава 17

1994 год

42

Я прекратила чихать. Или мы забрались так глубоко в трейлер, что древние

аллергены хранящегося здесь мусора смиловались, и я перестала на них реагировать, или

моё тело сдалось.

Руки Дрю и перед его рубашки были покрыты пылью, а на лице была защитная

раскраска — серая полоса через челюсть. Она позже попала и на его щеки и образовала

темную тень. Я чувствовала себя так, как будто мы даже не приблизились к коробке «Пули

и Кровь», и была близка к тому, чтобы сдаться. Но каждый раз, когда я подумывала о том,

чтобы озвучить это, я останавливала себя. Я наслаждалась Дрю. Его связью с моей

прежней жизнью. Болью, что мы разделили. Даже если он и не знал об этой разделенной

боли.

— Я сохранил бизнес, даже после того, как группа распалась, — сказал он. — Гэри

хотел найти другого вокалиста, однако я покончил со всем. Я только хотел тот дом, — Дрю

достал коробку. Рассмотрел ярлык. Надпись была изменена. Кому-то следовало сменить

работу.

— Твоя мама переехала?

— Ага. После того, как отец умер — отказала печень.

Я забрала у него коробку: «Рик Спрингфилд».

— Жизнь трахнула его.

Дрю засмеялся.

— Да. Трахнула.

Я положила коробку Рика сверху на остальные. Мы разработали ускоренную

систему, так, чтобы могли положить все коробки назад на их место, но нам всё ещё

предстоит большая работа. Мы глубоко увязли.

Я повернулась, чтобы встретиться с ним. Я собиралась сказать что-нибудь типа:

«Слушай, нам надо бросить это», но Дрю стоял с открытой коробкой, глядя на содержимое

с тихим почтением, и я поняла. Я стояла рядом с ним. Было уже поздно, и флуоресцентное

освещение трейлера мерцало голубым.

— Это она? — спросила я, стоя рядом с ним, уставившись на содержание коробки

— коробки с записями. Ампекс1 . Четыре из них. Еще папка. Конверт. Дрю засунул руку в

коробку, подписанную «Убийца Штата Кентукки». Они сделали запись в «Аудио Сити»

как безымянную, прежде чем я объявилась.

— Ничего не произошло, — сказал он больше себе, чем мне. — Когда мы записали

её, то могли стать кем угодно. Но ничего не произошло.

— Вы не первые.

— Помнишь его голос? То, как он визжал, а затем звучал так чисто, на одном

дыхании? Он развил это здесь. До этого Стрэт всё время звучал как девчонка. Видишь ли,

он мог сымитировать в совершенстве любой голос. Любой акцент. Он абсолютно точно

мог повторить за русским всё задом наперед, причем, не понимая ни единого слова. Но он

не хотел звучать как кто-либо ещё. Так что он пробовал создать этот новый звук в течение

той первой песни и провалился. Так ужасно. А мы были так сильно обкурены. По-

настоящему сильно. Всё звучало как дерьмо. Студия пахла травкой и пончиками.

Дрю сделал паузу и улыбнулся в никуда. Он был красив. Сиял.

— Что изменилось? — спросила я.

Его глаза обратились ко мне, и ответ был напряженным.

— После того, как ты ушла?

— Его голос. Что изменило его голос?

— Мы смеялись над Гэри. Он изображал своего ребенка. Ей было два, и она

говорила «пикапы» вместо икоты, «щелки» вместо щелкать-хлопать. И…

Улыбка засияла на его лице. Дрю зажал переносицу между его большим и

указательным пальцами.

43

— Стрэт не мог дышать. Мы думали, что он всё еще смеётся, но он подавился

грёбаным пончиком.

Дрю убрал свои руки и посмотрел в потолок.

— О, мой Бог, что произошло?

— Я помню. Я применил к нему прием Геймлиха2 . Он выплюнул комок пончика,

который походил на устрицу. Мы засмеялись. Я почти сломал ему ребра, а мы смеялись.

Но его голос… его пищевод, должно быть, искривился или что-то типа того. И его горло