он не предполагал такого расклада.
Я нуждалась в нем. Я не могла притворяться, что была опытна или компетентна в
таких делах. Я видела, что видела и знала то, что знала, но этого было недостаточно.
Куаалюд сделал меня нетерпеливой и радостной, наполненной чувством, что ничто не
могло идти не так, как надо.
— Покажи мне, что теперь надо делать, — сказала я.
Он взял меня за шею и притягивал к себе до тех пор, пока я не была в дюйме от его
моргающих глаз и не смогла почувствовать его дыхание на своих висках.
— Я не хочу причинить тебе боль.
— Я запомню тебя навсегда. Ты собираешь сделать это незабываемым или как?
Инди погладил мою щеку большим пальцем. Его слова были жестокими, но тон
оставался ласковым.
— Ты уверена, что у тебя нет пары яиц?
— Это — последняя вещь, которую ты должен спрашивать.
— Ты действительно н
нуждаешься. Это — то, чего я боялся всё это время, что кончу в тебя и больше никогда
тебя не увижу.
Сколько минут прошло с тех пор, как Хоук заставил меня проглотить люд?
Пятнадцать минут? Двадцать? Комната под углом освещалась солнцем, омываясь
голубым, но сейчас время ничего не значило.
Я не понимала ничего из этого, я просто чувствовала. Немотивированный восторг,
вызванный наркотиком, я насильственно напичкана и скачу на жеребце позади
деревянного забора. С каждым ударом, замок сгибался. Скоро забор собирался
52
обрушиться вниз — расколотой кучей, а я собиралась пообещать ему вечность вместе,
ради следующего, следующего и последующего оргазмов.
— Я двигаюсь как-то так? — я крутанула бедрами и опустилась вниз до тех пор, пока
не достигла уровня, где почувствовала сдавленную боль глубоко внутри, а мой клитор не
потерся об него.
Инди застонал. Это было хорошо. Он взял меня за бёдра и приподнял вверх, а затем
снова опустил вниз.
— Как-то так, — сказал он, руки скользнули вверх от моей талии к сиськам. Он
сжал их, и новый всплеск удовольствия сотряс мое тело.
Я двигалась вверх и вниз, пока он был глубоко во мне.
— Толкайся на меня, — Инди взял мои сиськи, чтобы прижимать их к себе, так,
чтобы мои соски терлись об его тело.
Я задыхалась.
— Когда ты будешь кончать, наклонись так, чтобы получить всё, что возможно.
Давай.
Я сделала то, что он сказал, позволяя моему клитору прочувствовать его длину.
— О боже! Это… Бл*дь.
Мы двигались медленно вверх и вниз, глубоко надавливая; трение и давление,
приближающее меня так близко к третьему оргазму.
— Если я заставлю тебя кончить в твой первый раз…
— Золотая звездочка! Твою мать. Боже. Золотая звездочка — это так хорошо.
— Ты скоро кончишь. Пожалуйста, скорее кончай, я так-близко-нет-я-уже, — глаза
Инди закрылись, а его челюсть напряглась.
Я думала, что наркота уже заставила меня почувствовать себя хорошо. Я думала, что
она возбуждала меня больше, чем обычно, но я даже не была на полпути к этому. Скачка
на жеребце прорвала эмоциональные щиты, и я была ошарашена вспышкой радости и
любви. Я закричала, разрывая грудную клетку, взорвав мозг эмоциональным взлетом.
Мой мир омыло солнечным светом и, в то время как я вобрала в себя его член,
глубоко и сильно, мой оргазм затопило оранжевым, глубоко красным, взрывчаткой,
сосредоточенной на клиторе и разуме, в центре чего-то настолько яркого, что я не могла
увидеть, кем была до этого.
Я упала на него сверху, едва дыша. Его грудь поднималась и опускалась подо мной.
— Золотая звездочка, — я задыхалась. — Я запомню тебя навсегда.
Он засмеялся.
— Ты даже ещё не начала запоминать меня.
______________
Глава 20
53
Стрэт умер примерно через шесть месяцев после того, как я видела его в последний
раз, а узнала об этом я ещё примерно через шесть месяцев. Я находилась в библиотеке,
пытаясь догнать школьную программу с новообретенными амбициями.
Стойка с библиотечными журналами была прямо перед материалами для
Дискуссионного Клуба, я остановилась, когда увидела усыпанную музыкой голую грудь