В следующую секунду Агата всем телом повисает на ручке двери, и та внезапно поддается. Обдирая кожу на голых руках и застревая в открывшейся щели из-за слишком пышного платья, Агата в одну секунду протискивается туда – и мгновенно металлическая дверь с грохотом за ней захлопывается, но от страха Агата все равно не может остановиться. Белая маска сползает ей на глаза, она ничего не видит и просто бежит вперед, бежит, прижимаясь правым боком к шершавой стене и чувствуя, что слева происходит что-то очень опасное, бежит, пока у нее хватает сил.
Когда Агата наконец останавливается и сдирает с себя маску, ей чудится, будто что-то случилось у нее с глазами. На секунду ей кажется, что вместо глаз у нее «слезы святого Макария», потому что воздух вокруг Агаты зеленый, и вкус у него – как у свежесорванной травы. Агата смотрит себе под ноги – и понимает, что стоит на широком выступе, слева нет ничего, вообще ничего, только белые крылья габо видны в небе, и габо здесь много, очень много, а справа ее ладонь лежит на стене и упирается в какие-то плавные округлые изгибы. Витые рога, вот что это за изгибы: Агата держится за огромный барельеф, и ладонь ее легла как раз на витые рога муриоша.
«Нет, – думает Агата, – нет, этого не может быть, нет, нет».
«Да, – говорит Агате внутренний голос, – да, да. Ты отлично понимаешь, где очутилась».
Зеленый ветер дует в лицо Агате. Прекрасный молодой габо пролетает мимо нее, и красная точка на его клюве вдруг напоминает ей, что она выбиралась и не из таких переделок.
«Все это не конец еще, – думает Агата. – Не конец».
Об авторе
Фото Анны Козловой