Тайные коды боевых искусств Японии

Предельный практицизм – вот что отличало тактику настоящих ниндзя. Погибнуть с честью – это благородно, красиво, но всё же крайне непрактично. Обратим внимание – в офицерской школе слушателей учили поступать именно так, как подобает самураю. Так и поступали многие японские офицеры и солдаты во время Второй мировой войны. А вот разведшкола Нагано формировала у своих выпускников именно психологическую установку ниндзя – выжить, пусть даже за счёт утраты достоинства.

Онода Хиро признавался: «Нас учили, что разрешается даже сдаваться в плен. Нам объясняли, что, став пленниками, мы должны давать врагам ложную информацию. На самом деле мог наступить даже такой момент, когда мы сами должны были позволить нашим врагам захватить нас… Практически никто не должен был знать о нашей службе нашей стране – такова была судьба тех, кто вёл тайную войну». Здесь сохранена сама психология ниндзя, которая была усвоена из средневековой традиции современной японской разведкой.

Такое же воспитание ниндзя получил человек, имя которого известно сегодня каждому, кто увлекается каратэ. Это патриарх японского направления Годзю-рю каратэ Ямагути Гогэн. Он был одним из организаторов агентурной сети в Маньчжурии во время Второй мировой войны. Попав в плен, он не раз оказывал мелкие услуги советскому командованию, развлекал советских солдат демонстрацией искусства каратэ, хотя это на первый взгляд было явным нарушением всякой самурайской этики. Правда, при этом он создал среди заключённых подпольную организацию и стал терроризировать всех несогласных и желающих сотрудничать с советской администрацией. Это классическое поведение ниндзя. Мы без труда замечаем в его действиях приёмы, известные ещё со времён средневековья. Действительно, шпионаж в Японии превратился в особую часть культуры.

Вглядываясь в историю создания современных стилей японских боевых искусств, мы обнаружим, что во многих ситуациях они были стимулированы продолжателями не столько самурайской культуры, сколько культурно-психологических традиций ниндзюцу. И в этом списке мы с удивлением встретим такие всемирно известные системы, как многие стили каратэ, cёриндзи кэмпо и даже айкидо.

Глава 12 Самураи без самурайства: на пороге боевых искусств современности

Мы редко осознаем действительный пафос каждого периода жизни, покуда находимся в нем самом.

Ф. Ницше. Злая мудрость

«Обновление годов Мэйдзи и закат самурайства»

Мы подошли, пожалуй, к самой интересной эпохе развития боевых искусств Японии. За какое-то столетие весь мир узнал о дзю-дзюцу и дзюдо, каратэ и айкидо; при этом новый импульс к развитию получили такие древние и во многом уже ритуальные виды единоборств, как кэндо или борьба сумо.

Все дальнейшее развитие боевых искусств Японии самым непосредственным образом связано с теми событиями, которые были названы «реформами годов Мэйдзи». Такие великие личности, как основатель дзюдо Кано Дзигаро, «отец каратэ» Фунакоси Гитин, патриарх айкидо Уэсиба Морихэи, вышли из эпохи Мэйдзи. Они были ее детьми, несущими в себе все противоречия, надежды и амбиции того времени.

В XIX в. большинство населения Японии оказалось недовольно существующим строем. Он не устраивал ни мелкое самурайство, ни нарождавшуюся буржуазию (которая в условиях тоталитарного сёгунского контроля не могла удовлетворить свои финансовые интересы), ни крестьянство, ни городскую бедноту. На этой почве возникает идея « тобаку » – свержения бакуфу.

Начинают возникать фракции реформаторов – « кайкакуха », состоявшие в основном из мелкого самурайства. Но простого недовольства режимом сёгуната и его важнейшей составной частью – институтом «больших семей» (даймё) – было недостаточно; требовалась еще положительная идея, вокруг которой могли бы сплотиться реформаторы. И она быстро находится.

Практически всякая революция, всякая крупная реформа на Востоке осуществляется не для создания чего-то кардинально нового, но как возврат к «золотой древности», к истокам. Это происходит и в Японии: идея восстановления императорского строя, точнее возвращения императору реальной политической власти – завоевывает умы реформаторов. Центр оппозиции, а вместе с ним и политической активности постепенно перемещается в Киото, где располагалась императорская резиденция. Сюда же стягиваются самурайские отряды, подходят ронины. В юго-западных княжествах Сацума, Тесю и Тоса разразилась настоящая гражданская война между силами сёгуната и оппозиции.