Тайные мечты одинокой женщины (СИ)

«Хоть в чем-то я у тебя первый…» - чуть не сорвалось с губ. Однако хватило ума промолчать. Не дело упрекать женщину в том, что было до него. Понятно же, Эйра не в монастыре жила. Да и он сам – тоже. Прошлое надо оставлять в прошлом.

- А ты? – спросил Матвей. – Как ты?

- И это тоже никого не интересовало, - призналась Эйра.

- К черту тех, других, - сказал он. – Ты ждала меня. Сама говорила, что я – твой. Это так?

- Так. Ты создан для меня, Матвей.

Он лежал на боку, и Эйра свернулась рядом клубочком, как кошка, уткнулась лбом в плечо. Матвей гладил ее по волосам и млел от переполнявшего его счастья. Мечты сбываются.

- Ты не сказала, как ты, - напомнил он.

- Я помурчала тебе на ушко, - пошутила Эйра.

И, повозившись, прижалась теснее.

- А конкретнее? – не отставал Матвей.

- Устала. Но это приятная усталость. Я сытая, довольная и счастливая.

- Хочешь массаж? Ложись на живот. Только… разденься.

- И ты первый, кто командует мной в клубе, - шепнула Эйра, потянувшись к его губам.

Матвею показалось, что никогда еще их поцелуй не был таким сладким.

- И первый, кому я подчиняюсь, - добавила она, едва переведя дыхание. – Помоги раздеться.

Боль в плечах… не так уж и мучила. Пекло, как будто кожа обгорела на солнце. Матвей расстегнул молнию на платье Эйры. Быстро справился с застежками бюстгальтера.

Она легла на спину и кокетливо протянула ему ножку, обтянутую черным чулком. Сняв его, Матвей покрыл ступню поцелуями. Эйра затихла, наблюдая за ним из-под полуопущенных ресниц.

Исходя из принципа «не возражает, значит, нравится», он продолжил ласкать ее ноги, подбираясь к кружевным трусикам. Снимать их не стал, поцеловал чувствительное местечко через ткань, пользуясь неоднозначным разрешением – Эйра развела ноги.

Она ничего не говорила: ни приказывала, ни просила. Но почувствовать ее одобрение легко. Грудь поднималась и опускалась от тяжелого прерывистого дыхания. Матвей отвел ткань трусиков в сторону и лизнул половые губы.

Запах Эйры сводил его с ума. Так было всегда, с их самой первой встречи. Он не разбирался, чем она пахнет, но знал наверняка – это самый чудесный аромат в мире. Не духи, нет. Их Эйра меняла в зависимости от настроения. Чаще всего она пахла чем-то терпким и цитрусовым. Но кроме этого запаха есть иной – животный, манящий.

Может, это ему только казалось… Эйра пахла уютом и теплом. Немного солнцем и совершенно точно – домом.

Матвей слизывал запахи, и не мог насытиться ими. Он вбирал в себя легкую дрожь и сладкую негу. Он жадно пил возбуждение и стоны. Эйра извивалась и умоляла… без слов. Теперь он держал ее в своих руках – уязвимую и беззащитную.

Презервативы здесь определенно есть, однако не хотелось тратить время на поиски. Матвей вошел в нее без защиты и несколькими сильными толчками довел до пика. Эйра захлебнулась в крике, выгибаясь дугой. А он кончил, выплескивая семя ей на живот. Довольный, как самец, пометивший свою самку. Запахом.

Не иначе, как урок боли пробудил в нем зверя…

Впрочем, Эйра казалась довольной и счастливой, как она и утверждала. Матвей все же сделал ей массаж, но уже дома, после совместного душа.

Вода не щипала кожу, хоть плечи и спину пекло так же сильно.

- Да нет там ничего, только гематомы, - сказала Эйра, заметив, как он вертится перед зеркалом, пытаясь рассмотреть спину. – Кожа не повреждена. У меня есть хорошее лекарство, к утру все пройдет. Только с обнаженным торсом ходить не советую.

- Почему? – тут же поинтересовался Матвей. – И вообще, почему не…

Он замялся, но Эйра верно его поняла.

- Чтобы сидел комфортно, - ехидно ответила она. – А торс не оголяй, чтобы вопросов ненужных не задавали.

- Да где я его оголять буду? – пробурчал он. – На работе, что ли?

- Бука, - упрекнула его Эйра. – Иди ко мне, пожалею.

Еще недавно Матвей, пожалуй, возмутился бы такому обращению. Однако теперь оно казалось ему естественным. Он перестал искать подвох в словах и поступках Эйры. Он доверил ей себя, после такого обижаться на искреннюю заботу невозможно.

Да и нравилось ему принимать эту ласку. Эйра осторожно втирала прохладный гель в воспаленную кожу, гладила по волосам, мурчала что-то тихо на ухо.

Но Матвей все же спросил о том, что его волновало. Следующим утром, после очередного семейного завтрака.

- Риша… Тебе понравилось?

- Шутишь?!

Она округлила глаза, определенно удивляясь вопросу. Но сразу поняла, о чем речь.

- Ну… Может, это не так здорово, как с настоящим… мазохистом?

- Укушу, - пообещала Эйра. – За сомнения. Во-первых, ты – настоящий. Уж не знаю, спало ли оно в тебе крепким сном, или это я спровоцировала… еще тогда, на море… Во-вторых, ты – мое личное чудо. Я даже скажу, почему. Один раз. Больше повторять не буду.

- Сразу будешь кусать на поражение? – усмехнулся Матвей.

- Молодец! Схватываешь на лету. Так вот… Ты чувственный. Твой низкий болевой порог – твоя изюминка. Поверь, нет особого кайфа пороть «бревно». Ты реагируешь так искренне, что меня охватывает сладкая дрожь от макушки до кончиков пальцев. И я уверена, что еще долго не почувствую голод.

- То есть, это будет нечасто?