Тайные общества и секты

«Конечно, тайные союзы являются прежде всего общественной организацией и притом весьма характерной для эпохи разложения общинно-родового строя. Это один из важнейших рычагов ниспровержения материнского рода и установления господства мужчины в семье и в обществе; в то же время тайные союзы — орудие господства в руках отслаивающейся верхушки общества, которое движется к расколу на классы.

Генетически тайные союзы, основанные обычно на так называемых мужских домах, восходят к системе инициации эпохи первобытной общины, представляя их позднейшую модификацию. Свою историческую роль — борьбу с материнско-родовым строем и укрепление власти экономически сильных элементов общины — тайные союзы выполняют путём применения террористических средств, запугивая население и подавляя силой всякие попытки протеста. Это — одна из зародышевых форм примитивной государственной власти.

Но именно эта историческая роль была бы невозможна, если бы они не представляли собой в то же время носителей определённых религиозно-магических функций. Тот аппарат устрашения и подавления, который был характерен для тайных союзов, состоит прежде всего в тактике религиозного запугивания, в целой системе верований и обрядов, цель которых — загипнотизировать окружающую массу, поразить её воображение жуткой фантастикой. Вся деятельность тайных союзов окутана атмосферой тайны, запрета, она вся заполнена идеями о сверхъестественном.

Таким образом, религиозно-магическая сторона составляет неотъемлемую особенность системы тайных союзов. Но мало этого. Эта религиозно-магическая сторона не представляет собой случайного и разнохарактерного нагромождения: система тайных союзов почти всегда и везде включает в себя одни и те же, вполне определённые верования и обряды, органически связанные с этой системой. Всё это и даёт нам право говорить о тайных союзах как об определённой форме религии».

В Меланезии можно проследить почти шаг за шагом развитие тайных союзов из системы первобытных инициации. Переходную форму между теми и другими представляют собой в известной мере «тайные культы» островитян Торресова пролива, папуасов маринданим и др. Наиболее же развитые формы союзов описаны на острове Новая Британия (системы дук-дук и ингиет) и на Банксовых островах (союзы сукве и тамате).

Подобные же тайные мужские союзы, но не столь подробно описанные, существуют на Соломоновых и Торресовых островах, некоторых других. Пережитки их можно проследить в южной части Меланезии, вплоть до Новой Каледонии, а также и в Полинезии, где, однако, в связи с более высоким уровнем общественного развития сами по себе эти союзы исчезли.

У многих племён Северной Америки союзы развивались на родовой основе и сохраняют связь с родовой организацией. Так, у племён северо-западного побережья, особенно у квакиутль, а также у индейцев пуэбло тайные общества были приурочены к отдельным родам, хотя позже начали отрываться от родовой организации. У племён прерий общества складывались на новой почве — они состояли из лиц, имевших одинаковые «видения» и чтивших одних и тех же духов-покровителей. Здесь, следовательно, система тайных обществ непосредственно связана с нагуализмом. У некоторых из этих же равнинных племён были и общества, составлявшиеся по возрастному признаку. Возрастные общества имелись почти у всех племён сиу, у некоторых алгожинских племён. У манданов было 6 таких обществ, у вороннов — 2, у черноногих — 12. Кое-где возрастной принцип осложнён другими моментами, связанными с войной и социальным рангом; так, у омаха в общество По-отгун входят только вожди, в общество Хаетуска — воины, отличившиеся особыми подвигами; у них есть также общества, называющиеся «Пляска к смерти», «Пляска неубегающих (от врага)» и др. Связь с возрастными группировками указывает на сохранение здесь архаических черт системы возрастных инициации; да и объединения лиц, имевших одинаковые «видения», генетически связаны с ними же.

Наконец, у некоторых племён тайные союзы приняли ещё более модифицированный вид, превратившись в «общества шаманов»; такой характер имеет, например, известная Мидевивин — «великая медицинская ложа», как её не совсем удачно называли, у оджибуеев; к этому типу приближается и ирокезский союз «Ложных лиц» с его характерными масками, особыми плясками и пр. Но все эти разные типы тайных союзов северо-американских племён являются в одинаковой степени религиозными организациями: эти союзы выступают как обладатели и исполнители большей части религиозно-магических обрядов, священных плясок и церемоний, они имеют свои предания и верования, свою мифологию.

Из дебрей Африки и цивилизованный мир периодически просачиваются сведения об оживших мертвецах «зомби», каннибалах и леденящих душу обрядах. В Западной Африке тайные союзы получили наиболее сильное развитие, а системы их организации и ритуалов более сложны, чем в других регионах мира. Попытка классификации тайных союзов упомянутой части Африки была предпринята Ф. Бетт-Томпсоном, собравшим фактический материал по 150 союзам. По историческому признаку он делит их на наиболее древние, или «языческие»; мусульманские и мусульманско-языческие, т. е. гибриды, получившиеся в результате скрещения туземных и мусульманских организаций.

Одной из распространённых черт тайных кланов, союзов и других тайных организаций является сплав религии (часто являющейся и идеологией членов сообщества) и организованной структуры клана, мафии, или союза посредством ритуалов, обрядов и т. д. Этот сплав порождает нечто, качественно отличающееся от исходных компонентов.

К числу мистико-религиозных союзов принадлежат наиболее известные союзы — по большей части мужские, но местами и женские: мужской союз Поро в Сьерра-Леоне и в соседних областях; его женское дополнение — союз Бунду; мужской союз Эгбо в Южной Нигерии; Огбони у йоруба; Ориша там же; Нда среди баконго (Конго) и множество менее известных.

Социальные функции даже собственно религиозных тайных обществ в-Западной Африке разнообразны. В них местами сказывается «антиженская» направленность (но меньше, чем в Меланезии); чаще выступают судебно-полицейские функции; очень заметна роль союзов в физической и моральной подготовке молодёжи, восходящая к возрастным инициациям общинно-родовой эпохи. Но любые из этих функций выполняются тайными союзами в таких формах, которые облечены в религиозно-магическую обрядность и неразрывно связаны с верованиями. Сама процедура принятия в члены союза включает в себя обычно символическую и порой очень наглядную инсценировку смерти и воскрешения посвящаемого. Обычный ритуал действий тайных союзов в Африке (как и в Океании, и в Америке) — это выступления и пляски в масках и страшных нарядах, изображающих духов. При этом носители масок запугивают население — нечленов союзов, а порой и позволяют себе разные эксцессы и жестокости, уже не говоря о вымогательствах. В Габоне верят, например, в страшного лесного духа Нда, которого изображает замаскированный член одноимённого союза; он похищает овец и коз, которые потом съедаются членами союза. У мандинго есть страшный дух Мумбо-Джумбо (правильнее, Махаммах-Джамбох; союз этого духа считается, впрочем, мусульманским), который в образе страшной маски появляется время от времени из леса, бьёт и терроризирует женщин.

Подобная практика перенесена и на недавно появившиеся тайные союзы с политической окраской, а также на тайные террористические, гюлубандитские союзы. Например, уже после первой мировой войны в очень многих местностях Западной Африки — от Сенегала до Анголы — распространилась деятельность тайного общества «леопард»; члены его «люди-леопарды» надев страшные маски, совершали убийства и ограбления. Надо вспомнить, что леопард в Африке — предмет особо суеверного страха и поклонения.

Помимо трёх названных областей, где тайные союзы известны в развитой форме, пережитки их обнаруживаются у многих народов более высокой стадии развития: у полинезийцев, у китайцев, у некоторых народов Кавказа, в античной Греции…»