Тайные общества всех веков и всех стран

Из этого сочинения и других мы почерпнули некоторые из обрядов приема в орден. Успев почти во всех римско-католических странах завладеть воспитанием юношества, иезуиты могли направлять молодежь согласно своим тайным целям. Если по прошествии нескольких лет они подмечали в ученике слепую и фанатическую веру при восторженной набожности и неодолимом мужестве, то посвящали его; в противном же случае он был исключаем. Испытания продолжались двадцать четыре часа; кандидат готовился к нему долгим и строгим постом, который отнимал у него телесную бодрость и воспламенял воображение, а перед самым искусом ему давали выпить крепкий напиток. Тогда начиналась мистическая сцена – появление чертей, вызывание мертвых, изображение адского пламени, скелетов, движущихся мертвых голов, поддельного грома и молнии – словом, всей исключительной принадлежности и обстановки древних мистерий. Если неофит, за которым тщательно наблюдали, выказывал боязнь или ужас, он оставался навсегда в низшей степени; но если он хорошо выносил испытания, то его возводили в следующую степень. Было четыре степени. Первая, Coadjutores Temporalis, коадъюторы мирские, были исполнители физического труда и обязанностей слуг в ордене; вторая степень заключала Scholastici, схоластиков, из числа которых выбирали преподавателей юношества; третья степень состояла из Coadjutores spirituales, духовных коадъюторов, титул, даваемый членам после троекратных обетов обществу. Professi, профессора, были четвертой и высшей степенью; только они посвящались во все тайны ордена.

При посвящении во вторую степень повторялись одни и те же испытания, но в бо́льших размерах. Кандидат снова готовился к ним продолжительным постом. Его вели с завязанными глазами в большую пещеру, где раздавались дикий вой и рев; проходя через нее, он должен был читать молитвы, особенно приспособленные к этому случаю. В конце пещеры ему следовало проползти в узкое отверстие; в это время невидимая рука снимала повязку с его глаз и он видел себя в квадратной темнице, пол которой был устлан покровом, а на нем стояли три лампы, распространявшие слабый свет на черепа и скелеты, расставленные вокруг. Это была Пещера вызывания духов, Черная комната, славившаяся в хронике Отцов. Здесь неофит оставался некоторое время, погруженный в молитву, и иезуиты могли следить за каждым его движением, тогда как он не подозревал этого. Если его поведение оказывалось удовлетворительно, два брата, изображающие архангелов, тотчас являлись перед ним, но так внезапно, что он не мог дать себе отчета, откуда они взялись, – многое можно сделать с хорошо приспособленными и смазанными потайными дверями, – и в глубоком безмолвии обвязывали его голову белой лентой, смоченной в крови и испещренной иероглифами; потом ему надевали на шею маленькое распятие и мешочек с мощами или чем-то представлявшим мощи. Наконец снимали с него всю одежду, которую бросали в костер в углу подземелья, и кровью начерчивали на его теле множество крестов. В эту минуту входил иерофант со своими ассистентами и опоясывал кандидата куском красного сукна. Братья в одежде, запятнанной кровью, становились возле него и, обнажив кинжалы, составляли над его головой стальную арку. Тут на полу расстилали ковер, все преклоняли колени и молились около часа, по прошествии которого костер зажигали украдкой; дальняя стена пещеры разверзалась, воздух оглашался музыкой то веселою, то мрачной, и длинное шествие привидений, скелетов, ангелов и демонов тянулось мимо неофита, подобно сверхъестественным явлениям в пантомиме. Пока разыгрывался этот фарс, кандидат давал следующую клятву: «Во имя распятого Иисуса Христа клянусь расторгнуть узы, которые еще соединяют меня с отцом, матерью, братьями, сестрами, родственниками, друзьями, королем, начальством, всеми другими властями, которым я когда-либо присягал в верности, повиновении, благодарности или услугах. Отрекаюсь от… места моего рождения, чтобы впредь существовать в иной сфере. Клянусь открыть моему новому начальнику, которого желаю знать, что делал, думал, читал, изучил или открыл, наблюдать и подстерегать все, что представится моему наблюдению. Клянусь отдаться во власть моего начальника, как мертвое тело, лишенное жизни и воли. Наконец, клянусь бежать искушения и открыть все то, что успею разведать, в полном убеждении, что молния не быстрее, чем кинжал, который поразит меня, где бы я ни находился». Дав эту клятву, новый член входил в соседнюю келью, где принимал ванну и был облечен в одеяние из нового и белого полотна. Наконец он отправлялся с остальными братьями к трапезе, где мог вознаградить себя изысканной пищей и отличным вином за долгий пост, ужасы и утомление, которым подвергался.

Благословение кинжала