Тайные операции английской разведки: Ближний и Средний Восток, Африка и Европа после 1945 года

Уаймен и Криннион содержались под стражей до 12 января. Уаймену угрожало обвинение по двум пунктам, Кринниону — по четырем. На очередном слушании дела адвокат заявил, что изучается возможность предъявления Уаймену дополнительных обвинений, и попросил еще раз отложить разбирательство. Однако во время следующей сессии суда, большая часть которой проводилась в закрытом порядке, в прессе появилось несколько статей о Уаймене. Сообщалось, что в качестве своего домашнего адреса он указал 3 Свои Уорк, район частных квартир в лондонском районе Челси. Фактически по этому адресу он не проживал, но был знаком с жившими там двумя сестрами. В качестве рода занятия указывалось — частный следователь; работодатель — «Бейтман Инвестигэшн оф Лонг Ханборо», Оксфордшир. Это была фирма, руководимая Брайэном Бейтманом, [205] бывшим полицейским детективом, который ушел в отставку с поста начальника отдела криминальных расследований Оксфорда. «Бейтман Инвестигэшн» оплатила Уаймену расходы по защите, наняла известного юриста и сочинителя боевиков Майкла Джилберта, который выехал в Дублин для оказания Уаймену юридической помощи. Газета «Санди таймс» так обобщила все указанные выше загадочные факты: «Мы не обнаружили каких-либо данных, объясняющих, почему «Бейтман Инвестигэшн» послала на работу в Дублин Уаймена, человека, о котором ничего не известно, кроме его челсинского адреса. Равным образом непонятно, почему адвокат с такой доходной практикой должен был поехать для оказания ему помощи».

13 февраля возобновился суд над Уайменом и Криннионом. Обнаруженные в машине Кринниона документы, представлявшие основную часть доказательств, на которых основывались выдвигавшиеся против подсудимых обвинения, не были предъявлены суду якобы по причинам их слишком щепетильного характера, хотя процесс шел в закрытом заседании с принятием самых строгих мер безопасности. В результате первоначальные обвинения по шести пунктам были сняты. Против Уаймена и его агента осталось только дополнительное обвинение по четырем пунктам. Их вновь оставили под стражей. 27 февраля обоих признали виновными в попытке получения и передачи официальных документов, что влечет за собой максимальное наказание в размере шести месяцев тюрьмы. За две недели до этого было снято обвинение в нарушении национальной безопасности. Уаймен и Криннион были приговорены к трем месяцам тюрьмы каждый, но поскольку по два месяца они уже отбыли, находясь под следствием, их вскоре освободили.

Сразу же пошли слухи о том, что правительства Великобритании и Ирландии организовали обмен Литтлджонов на Уаймена и Кринниона. В августе следующего года бывший министр юстиции кабинета Д. Линча Колм Конден в ярости заявил, что это является «беспардонной ложью». Он утверждал, что Линч был проинформирован лишь о юридических аспектах дела Литтлджонов, а не о его щекотливом политическом характере. Это было нечестное заявление, и, к несчастью для Линча, оно противоречило материалам пресс-релиза, выпущенного в тот же день информационной службой правительства. В пресс-релизе говорилось, что вскоре после встречи 3 января между британскими и ирландскими чиновниками Линч был проинформирован о шпионской деятельности Литтлджонов. Память, так сказать, отказала Линчу, как это случается иногда с государственными деятелями.

Несмотря на затруднения, в которые попала британская специальная служба, правительство Великобритании добилось [206] своей главной цели: парламент Ирландии принял суровый закон против терроризма. Два удачно организованных взрыва бомб с часовым механизмом, заложенных в машинах, происшедших в Дублине в ночь накануне голосования в парламенте, к утру изменили позиции оппозиционных партий Фине гал и лейбористской, которые проголосовали за принятие строгих мер.

Когда в 1974 году Кеннет Литтлджон бежал из тюрьмы Маунтджой, МИ-6 послала своего другого агента, Лесли Аспина, на его поиски. Предполагалось попытаться убедить Литтлджона сдаться властям. Аспину удалось найти Литтлджона, но он не смог убедить его вернуться в Англию. «Гомер», у которого Аспин находился на связи, выразил по этому поводу свое недовольство, и карьера Аспина в качестве агента МИ-6 на время прекратилась.

Аспин занимался контрабандной доставкой товаров из стран Среднего Востока в Великобританию. В 1970 году по указанию МИ-6 он был арестован в аэропорту Хитроу офицерами управления специальной полиции. После четырехчасовой беседы, в ходе которой, по словам Аспина, ему были показаны фотоснимки его встреч со своими людьми, ему разрешили вылететь из Лондона.

Аспин вспоминал: «Через несколько дней меня посетил человек, прочитавший мне «лекцию о королеве и стране», апеллировавший к моему патриотизму. «Запомни, — заявил он мне, — тебе доставило бы большие неприятности, если бы твои друзья на Среднем Востоке узнали, что ты общаешься с людьми из английской службы безопасности».