Тайные операции «Моссад» и «Мухабарат»

В Париже совершено покушение на сотрудника израильского посольства Якова Бар-Симантова.

Премьер-министр срочно созвал кабинет. Министры одобрили резолюцию, в которой говорилось, что «в случае повторения подобных акций будут приняты ответные меры».

Война приближалась…

Иерусалим, 21 апреля 1982 г.

На юге Ливана на мине подорвался израильский военный джип. Офицер и шофер погибли. Бегин отдал приказ совершить воздушный рейд. Авиация нанесла ракетно-бомбовый удар по трем лагерям палестинских беженцев.

Американцы не прореагировали…

Иерусалим, 14 мая 1982 г.

Израильская газета «Едиот ахронот» опубликовала заявление начальника Генштаба Рафаэля Эйтана.

— Раз уж я создал военную машину стоимостью в миллиарды долларов, я должен ее использовать. Вполне возможно, что завтра я буду в Бейруте…

Иерусалим, 16 мая 1982 г.

На заседании кабинета министров обсуждается единственный вопрос: претворение в жизнь операции «Ораним». Бегин выглядит уставшим, лицо страдальческое, поскольку дает знать о себе плохо сросшееся бедро.

Министры молчат. Говорит только Шарон. Он требует принятия решения и добивается своего.

Отныне в случае нарушения соглашения о прекращении огня, заключенного между израильтянами и палестинцами, Израиль приступает к осуществлению операции «Ораним».

В тот же день это решение было доведено до сведения американской администрации. В письме к президенту Рональду Рейгану Бегин подчеркнул, что «если в результате террористического акта будет убит или ранен хотя бы один еврей, ЦАХАЛ (Армия обороны Израиля) войдет в Ливан, чтобы раз и навсегда уничтожить палестинские базы».

Вашингтон, 19 мая 1982 г.

Шарон считает, что настало время действовать и вылетает в США. Официально он отправился за океан для участия в конференции Ассоциации американских евреев. В действительности он получил письмо от госсекретаря Хейга. Тот писал, что «вместе с министром обороны Каспаром Уайнбергером хотели бы видеть г-на Шарона в Вашингтоне, чтобы обсудить дальнейшее претворение в жизнь меморандума о «стратегическом сотрудничестве» и решить вопрос о будущих поставках оружия».

Между Уайнбергером и Шароном не было дружеских отношений, поэтому их встреча была короткой. Шарон проинформировал американского коллегу о решении кабинета начать вторжение в Ливан и объяснил причины.

Выслушав, министр обороны США дал вполне определенный ответ:

— Вопрос о вторжении вы должны обсудить с государственным секретарем. Мы с вами можем рассмотреть практическую сторону. Например, какую военную помощь мы можем вам оказать..

Вашингтон, 25 мая 1982 г.

Шарон снова в Вашингтоне. Он прибыл туда для встречи с госсекретарем Хейгом.

С американской стороны присутствовали: посол США в Израиле Льюис, специальный посланник президента на Ближнем Востоке Хабиб, высокопоставленные чиновники Пентагона и ЦРУ.

Израильскую сторону представляли: посол в США Моше Аренс, дивизионный генерал Тамир, начальник военной разведки Егошуа Саги и адъютант Шарона майор Одед Шамир.

Окна кабинета Хейга, где проходила встреча, были плотно прикрыты тяжелыми шторами. В углу громоздился огромный двухтумбовый стол с массивным письменным прибором из серого мрамора. Рядом, на специальной подставке, возвышался развернутый звездно-полосатый флаг. Высокая настольная лампа с темно-зеленым абажуром излучала неяркий свет, создавая атмосферу интимности и доверия. Со стены на собеседников смотрел президент Рейган. Он улыбался натренированной голливудской улыбкой и махал ковбойской широкополой шляпой.

Одетый в серый двубортный костюм, Хейг прохаживался по кабинету, изредка поглядывая на Шарона. Они уже давно испытывали симпатию друг к другу. Оба были генералы в отставке, которых судьба поставила на ключевые посты в правительствах. Правда, Шарон считал, что американские генералы, с которыми он встречался, ровным счетом ничего не смыслят.

— Когда в последний раз они участвовали в боевых действиях? — любил задавать он риторический вопрос и добавлял: — У каждого нашего командира батальона опыта больше, чем у пентагоновского генерала…

С трудом втиснув в мягкое кожаное кресло свое грузное тело, Шарон подробно рассказал шефу американской дипломатии о напряженном положении на израильско-ливанской границе и намерении правительства очистить Ливан от палестинских террористов. Чтобы упредить возможную негативную реакцию Хейга, он сообщил, что на одном из последних заседаний кабинета министров уже принято решение о вторжении в Ливан.

— Таким образом, наши войска уничтожат военную и политическую инфраструктуру ООП, и мы избавимся от нее на долгие годы, — последние слова Шарон подчеркнул энергичным взмахом руки.

— Нам понятны ваши цели, — живо отозвался Хейг. — Мы не раз говорили об этом с премьер-министром Бенном. Как ваши союзники мы не можем заставить вас отказаться от защиты своих интересов, но…