Тайные операции военной разведки

«По окончании рейса, — рассказывал Ивлиев, — все десять тысяч репатриированных были выстроены на пирсе мурманского порта. Вдруг из строя вывернулся немолодой уже человек, сорвал с себя кепчонку, отвесил по русскому обычаю поклон, опустился на колени, поцеловал землю и во весь голос, навзрыд, со слезами на глазах произнес: «Здравствуй, русская земля!»

На дворе стоял апрель 1945 года.

Не службой единой

В Москву Николай Ивлиев прибыл 1 мая 1945 года. Столица встретила его по-праздничному украшенная флагами, транспарантами. Было уже достаточно тепло и солнечно. На Севере в это время еще стояли холода, и он ступил на столичный перрон в зимней одежде. Прохожие, как казалось ему, с удивлением смотрели на тепло одетого моряка.

Но главное событие в его жизни случилось, конечно же, в День Великой Победы, 9 мая, который он встретил с ликующими москвичами на Красной площади. Николай не без основания считал себя причастным к этой победе. Ведь он не только работал на берегу, но и участвовал в северных конвоях, ходил на кораблях, вступавших в морские сражения. В Великобритании за такие походы офицеры и матросы удостаивались высоких наград, а Ивлиева на родине даже не признали участником Великой Отечественной войны. Только через 44 года в 1989 году справедливость восторжествует и Николаю Васильевичу, наконец, вручат удостоверение фронтовика.

Впрочем, это будет потом, а в цветущем победном мае сорок пятого Ивлиев ни о чем подобном не думал, он просто был счастлив. Беспокоился, правда, за свою судьбу, прекрасно понимая, что очередной этап в жизни пройден. Однако долго волноваться не пришлось. Руководство оставило его в Центре, как говорят разведчики. Ивлиев получил назначение на должность офицера Главного разведуправления Главного морского штаба ВМФ.

«Это назначение, — признается Николай Васильевич, — я рассматривал как положительную оценку моей первой зарубежной командировки. С другой стороны, понимал, что командование возлагало надежды на мою будущую деятельность.

Работа в Центре оказалась для меня интересной и очень полезной. Подобно опытному врачу-рентгенологу, сотруднику центрального аппарата разведки следует научиться видеть, чувствовать и, если хотите, предугадывать ошибки в работе офицеров на местах. Но и этого мало. Надо иметь свое видение путей предупреждения провалов и исправления ошибок. В этом ценность опыта работы в Центре».

А началась работа почти с мистического случая. Был выходной день. Ивлиев находился на дежурстве по Главному управлению, когда к нему доставили симпатичного молодого человека.

Прибыл он с Севера в сопровождении двух офицеров. В документах было сказано: «для дальнейшего прохождения службы». Фамилия доставленного — Александр Романов — ничего не говорила Ивлиеву. Однако каково же было изумление Николая, когда на руке этого самого неизвестного Романова он увидел такие знакомые и милые его сердцу золотые часы «Омега». Возможно, он и засомневался бы, мало ли подобных, хотя и весьма редких часов бродит по миру, если бы не характерная царапина на одной из граней корпуса.

Дело в том, что это были его часы. Николай приобрел их в Исландии. В Британии в ту пору часы этой всемирно известной фирмы почему-то не продавались. «Омега» нравилась Ивлиеву, и он дорожил покупкой, но однажды в Халле на дороге поскользнулся, и его велосипед врезался в дерево. Все обошлось небольшим ушибом, но корпус часов немного пострадал.

А вскоре начальник Ивлиева по военно-морскому аппарату, Иван Агафонов, попросил уступить ему «Омегу» по «служебной надобности». Николай уступил.

Правда, часами дело не закончилось. Ивлиеву было поручено выполнить несколько заданий: добыть полный комплект документов на погибшего матроса, а позже устроить по этим документам неизвестного молодого человека на одно из иностранных коммерческих судов. С этими задачами Николай успешно справился. А теперь перед ним стоял тот самый «неизвестный», ради которого он так старался. Интересный поворот судьбы, ничего не скажешь.