Тайные полномочия

— Господа! Я хочу открыть вам небольшую тайну. В этом портфеле невероятная драгоценность. Я не имею права показывать ее. Полагаю, моего слова достаточно, чтобы вы поверили: она практически бесценна! И вот я держу ее в руках и хочу выпить за то, что ты, Лунный Лис, в этот раз не сможешь обмануть меня! Рибер, в этот раз ты проиграл! Я пошел ва-банк и выиграл!

Дамы и господа не понимали, что все это должно означать. Быть может, Бобби слегка переутомился на почве спорта, и вот печальный результат. Гости пребывали в растерянности, не зная, что делать с налитыми бокалами. Лидваль переглядывался с Немуровым, а князь Урусов следил с иронической усмешкой.

— Так выпьем, друзья, за мою победу над Лунным Лисом! — сказал Бобби и запрокинул бокал. Виски он проглотил буквально одним глотком. — Как сладка эта победа!

Мужчины последовали его примеру, дамы принюхивались к странному запаху.

— Ну а теперь…

Бобби хотел что-то еще добавить, но схватился за горло. Портфель медленно поплыл и выпал из его руки. Он хватал ртом воздух, словно накатило удушье. Глаза покраснели, Бобби замахал руками, как будто пытаясь найти опору, зашатался и рухнул. Его бокал разбился вдребезги. Официанты замерли с подносами. Кто-то тронул лежащего за руку, кто-то наклонился над ним, проверяя дыхание.

— Он умер… — сказал чей-то голос в толпе.

На высочайшей ноте завизжала женщина. Было достаточно, чтобы началась суматоха. Гости разбегались, кричали женщины, билась посуда, с грохотом падали подносы, кто-то поскользнулся и упал, через него перескакивали, одной даме стало дурно, ее подхватил на руки муж, другая, сжав кулачки, верещала и прыгала на одной ноге. Паника была так велика, словно начался пожар. Зал опустел за считаные секунды.

Рибер выдержал и не поддался общему порыву. Чем и гордился. Другим гордиться особо было нечем. Из всей команды остался только Бутовский с Чичеровым. Да еще Граве жался к стене. Лидваль, Немуров и Дюпре исчезли. Впрочем, как и храбрый князь Уваров, сбежавший в первых рядах. Даже Липа исчезла, не найдя сил остаться с женихом. Про Женечку Рибер совсем забыл: кажется, она самостоятельно покинула особняк.

Оставшиеся смотрели друг на друга, но к телу никто не решался подойти. Каждый чего-то ждал. Быть может, надеясь, что на самом деле это дурацкий розыгрыш, какие Бобби иногда устраивал для друзей. Сейчас он встанет, засмеется, его пожурят за глупый спектакль, и этим все кончится. Вот только Бобби не подавал признаков жизни.

— Господа, что же это такое… — наконец проговорил Бутовский.

И всем стало ясно, что случившееся не розыгрыш, а произошло на самом деле. Милого Бобби больше нет, разразилось ужасное несчастье. Внезапно и бессмысленно. Невозможно и совершенно необъяснимо. Как же так: только сказал тост, и сразу умер…

В зал вошли фельдъегеря.

— Что здесь происходит? — спросил штабс-капитан, обращаясь сразу ко всем присутствующим.

— Сами видите, что случилось, штабс-ротмистр, — ответил Бутовский.

Офицер подошел к телу и поднял портфель. Расстегнув застежки, глянул внутрь. Обернувшись к ротмистру, он еле заметно кивнул. Как по команде, фельдъегеря вытащили револьверы. Один целился в Рибера, другой держал на мушке генерала и Чичерова, прятавшегося за ним. Граве старался лишний раз не дышать, сжавшись за спинкой кресла.

— Произошло государственное преступление, — отчеканил штабс-ротмистр. — Прошу всех оставаться на местах. При малейшей попытке покинуть здание или оказать сопротивление имею право открывать огонь на поражение. Вам ясно, господа?

Чичеров охнул и задрал руки так, что чуть не вылез из пиджака. Он сдавался целиком и полностью.

— Позволите сесть генералу? — спросил Бутовский. — Я никуда не убегу.

— Никак нет, ваше превосходительство, — последовал ответ. — Мы обязаны исполнять предписание. До прихода чинов полиции вы не должны покидать своих мест. А господина, что прячется за креслом, попрошу сюда…

Ствол повернулся к Граве. Покидая убежище, спортсмен изобразил жалкое подобие улыбки и встал рядом с Бутовским.

— Господа, еще раз прошу без глупостей. Положение критическое. Ротмистр, поднимайте тревогу…

14

Лебедев сидел у изголовья до тех пор, пока не убедился, что дыхание больного стало ровным и спокойным. Как только за ним закрылась входная дверь, Ванзаров открыл глаза. Он не спал давно. Детская уловка обманула и великого криминалиста. Он поднялся с дивана, на который был положен под строжайшим приказом не вставать дня два, и это в лучшем случае. Перевалило за полночь. Дом на Садовой улице дремал в тишине. Было так тихо, что каждый шаг маятника отдавался эхом в голове.