Тайные пороки

Теперь, когда угроза трагедии миновала, я могу рассказать вам, дорогие мои читательницы, о самой порочной страсти, которая может обуять нашего гражданина. Этот скромный человек, стирающий субботними ночами исподнее в прачечной, замыслил, как иуда земли русской, реформу народного просвещения. Причину его отсталости видел он в русском языке, слишком трудном для всякого русского человека. И предлагал он всей нашей матушке-России сызмальства от русского языка отказаться! И предлагал он сызмальства одну латынь изучать! Даже Пушкина Александра Сергеевича!

И причину этого падения вижу я в том, что не было у несчастного своей Венеры, и не тратился он на меховые изделия — сам в шинелишке ходил и в фуражке, и невесте своей даже муфточки не купил! Пожадничал! Малым старался обойтись! Так сказать, двадцатью двумя буквами в алфавите! Разве русская душа, воспитанная на более богатом алфавите, может вынести такой злостно экономический подход?

На этом я завершаю свою грустную историю о петербургской Венере в мехах, вынужденной нашей мерзкой действительностью стоять с плеткой между двумя высшими проявлениями мужского падения — извращением любовных наслаждений и предательством Отечества. Стоять в потоках слез и в удушающей атмосфере импортного мехового плена.

Вы заметили, дорогие мои читательницы, что я не назвал имен этих падших созданий в мужском облике — они недостойны войти в анналы! Но имя подлинного героя этой истории я назову.

Им стал подлинно русский человек Борис Бекбулатов, скромный канцелярист, который в свободное от служебных инструкций время ознакомился с содержанием проекта о латинизации народного просвещения России. Видя, что высшие чины Отечества идут на поводу у безумца, решил он пойти по адресу, указанному на конверте, и предотвратить готовящееся преступление.

Был поздний субботний вечер, когда спаситель вошел во двор дома, в котором проживал злоумышленник. И этот злоумышленник с шаечкой в руках направлялся к дверям дворовой прачечной, за которыми вскорости и скрылся. Задумался спаситель — что же ему дальше делать? И тут увидел он, как из-под темной арки выбегает разъяренный неизвестный в шинели и фуражке — и потрясает над головой кочергой, на ручке которой повязан аленький бантик. Добежал неизвестный до порога прачечной, остановился… Но внезапно отбросил кочергу, заплакал и, ссутулившись от скупых мужских рыданий, удалился восвояси.

Тут и настал час действий нашего героя.