Тайные пси-войны России и Америки от Второй мировой до наших дней

И всё это подействовало. Выхожу я на подиум. Все диву даются, откуда такая красавица взялась и где она пряталась до этого. Начался конкурс. Задают вопрос: как изменился вес теплохода после остановки в Токио? Я отвечаю изменённым женским голосом, что вес нашего теплохода уменьшился, потому что во время стресса человек теряет вес. Когда все побежали по магазинам и увидели цены, то расстроились и похудели, а в общем в весе потерял весь теплоход. Народ в восторге. Затем оценка фигуры, походки и манер. и здесь я становлюсь лучшим! Короче, во всех конкурсах я победил, и меня объявили «Мисс Круиз». Получил я корону и ленту, выхожу на середину, снимаю парик, разоблачаюсь. — немая сцена.

То ли моё мысленное внушение подействовало, то ли дамы из нашей группы так хорошо постарались, но дебют в роли женщины-гипнотизёра мне запомнился надолго. Правда, не только успехом, были и другие последствия. Ради шутки отняв у наших круизных дам звание первой красавицы, я даже не предполагал, что теперь неизбежно столкнусь с врагом гораздо более страшным, чем террористы и диверсанты: с женской ревностью. И никакой гипноз меня не защитит.

Две рослые мощные дамы из ростовской группы решили мне отомстить. Я спокойно плескался в бассейне, наслаждаясь жизнью, когда эти две огромные бабищи набросились на меня. Одна зажала в своих ляжках, а вторая всей силой опустила мою головой под воду и держит. Я начал задыхаться, что есть силы пробовал освободиться, но не тут-то было! Видя, что дело дрянь и надо спасать свою жизнь, кусанул я эту бабу в то самое мягкое место. Аж взвилась она, и когтями своими острыми мне всю спину исполосовала. С залитой кровью спиной я выскочил из бассейна и пустился наутёк. Эти раны так долго не заживали, что весь остаток круиза я не мог загорать, и потом перед женой пришлось отшучиваться, что моя спина пострадала в любовном экстазе. Гипнотизёрам тоже приходится платить по счетам.

//__ * * * __//

В 1981 году меня отправили служить в Афганистан. За несколько лет службы там я изучил язык фарси, участвовал во множестве боевых и оперативных действий, встречался и вёл переговоры с множеством афганских лидеров, в том числе и с главарями бандформирований, как у нас их называли. И почти со всеми находил общий язык, так, что в обширном районе, который я курировал, практически не было боевых действий, хотя он находился под «горячим» Кандагаром. Как старший офицер КГБ и разведчик, видя афганскую кампанию изнутри во всех деталях, я глубоко понял, насколько страшное преступление совершило высшее руководство СССР, начав её. Афганистан сильно изменил моё отношение к советской системе, и не только моё, но и других офицеров КГБ.

Вернувшись из Афганистана, я около трёх лет прослужил в московском аппарате КГБ, занимаясь безопасностью в авиации. Начался 1991 год, страна уже разваливалась. Видя, что наша работа становится никому не нужна, я ушёл из КГБ и принял приглашение моего сослуживца по Афганистану Александра Коржакова стать его заместителем в отделе безопасности Верховного Совета РСФСР, председателем которого недавно стал Борис Ельцин. Нас в отделе было тогда всего 12 человек: часть ребят из МВД, часть из КГБ.

Вскоре грянул путч, предопределивший развал СССР, о котором я уже рассказывал. Изменилась структура спецслужб, появилось новое звучание их задач. Реформировав 9-е Управление КГБ СССР, мы провели большую аналитическую работу по реальным и потенциальным угрозам по отношению к президенту и его окружению, а также по отношению к государству и населению. Вот тут-то мне и пришлось столкнуться с психотехнологиями. Для разработки механизмов нейтрализации этих угроз мне порекомендовали специалиста в сфере психотехнологий, подполковника КГБ Георгия Рогозина. Я добился его перевода из КГБ в свою службу консультантом.