Тайные раны

Хотя человек с топором не был его пациентом, Тони знал, кто он, поскольку считал необходимым знакомиться с историями болезни здешних постояльцев, которые потенциально считались способными к проявлению насилия, — отчасти потому, что они его интересовали сами по себе, отчасти же из-за того, что это было своего рода страховкой.

Тони остановился, не доходя нескольких ступенек до нижней площадки.

— Ллойд, — негромко позвал он.

Аллен не сбился с ноги. Он снова взмахнул топором, в такт своему заклинанию:

— Приведи их к Нему. Укрыться негде.

Лезвие прошло в каких-то дюймах от санитаров.

Тони набрал побольше воздуха и расправил плечи.

— Таким способом ты их к Нему не приведешь, — громко произнес он со всей властностью, какую смог придать своему голосу. — Он не этого от тебя хочет, Ллойд. Ты неправильно понял.

Аллен замер, повернул голову к Тони. Нахмурился, точно пес, у которого кто-то хочет отобрать его кость.

— Пора, — буркнул он.

— Да, тут ты прав, — согласился Тони, спускаясь на одну ступеньку. — Пора. Но поступаешь ты неправильно. Опусти-ка топор, и давай обсудим, как сделать это лучше.

Он старался сохранить на лице строгое выражение, ничем не показывать страха, который так и скручивал ему внутренности. Где экстренная группа, черт побери? Он не питал иллюзий насчет того, что здесь может произойти. Возможно, ему удастся задержать Аллена, чтобы медбратья и раненый санитар благополучно скрылись. Но при всем своем опыте обращения с ненормальными и умственно неполноценными он знал, что вернуть Ллойда Аллена в сколько-нибудь уравновешенное состояние не сумеет. Он даже сомневался, что удастся уговорить его опустить оружие. Но он знал: придется попробовать. Только где же подкрепление на хрен?

Аллен остановил топор посреди очередного длинного взмаха. Теперь он косо держал его перед собой, точно бейсболист биту.

— Пора, — снова вымолвил Аллен. — И ты — не Он.

И мигом преодолел разделявшее их расстояние.

Тони успел заметить лишь взмах топора и проблеск полированного металла. Потом ногу полоснула боль. Тони рухнул на пол, как срубленное дерево. В голове словно лопнула огромная лампочка. А дальше — чернота.

Список 2

Белладонна

Рицин

Олеандр

Стрихнин

Кокаин

Taxus baccata[1]

Воскресенье

Томас Денби снова изучил карточку с историей болезни. Он был озадачен. При первичном обследовании Робби Бишопа он диагностировал острую легочную инфекцию, и тогда у него не возникло никаких причин усомниться в диагнозе. Он повидал достаточно легочных инфекций за двадцать лет, прошедших с тех пор, как он получил врачебный диплом. В течение двенадцати часов после того, как футболист поступил к ним, группа Денби вводила больному антибиотики и стероиды, следуя указаниям руководителя. Но состояние Бишопа не улучшалось. Более того, ему становилось все хуже, и дежурный врач-стажер рискнула навлечь на себя гнев Денби, подняв того с постели. Простые стажеры поступают так с консультантами лишь в минуты крайнего волнения[2].

Денби послал юноше, лежащему на койке, отработанную профессиональную улыбку, демонстрирующую множество безукоризненных зубов и ямочки на щеках. Впрочем, глаза его не улыбались; они внимательно осматривали и лицо Бишопа, и верхнюю часть его туловища. Лихорадочный пот приклеил больничный халат к груди спортсмена, подчеркивая бугристые мышцы, силящиеся помочь затянуть воздух в легкие. Когда Денби осматривал его в первый раз, Бишоп жаловался на слабость, тошноту, ломоту в суставах, а также на явные трудности с дыханием. Он перегибался пополам от спазмов кашля. Рентген выявил наличие жидкости в легких; напрашивался естественный вывод, к которому тогда и пришел Денби.

Но теперь ему начинало казаться, что у Робби Бишопа не просто обычная легочная инфекция. Слишком уж частое сердцебиение. Температура за последние часы поднялась еще на полтора градуса. Легким уже не удается поддерживать необходимое содержание кислорода в крови, даже с помощью кислородной маски. Денби увидел, как веки у больного дрогнули, но не поднялись. Врач нахмурился.

— Он терял перед этим сознание? — спросил он у стажерки.

Та покачала головой:

— У него было слабо выраженное бредовое состояние из-за лихорадки, я не знаю, насколько он вообще осознаёт, где находится. Но до сих пор он реагировал на внешние раздражители.

Раздалось настойчивое попискивание: на экране отразилось очередное снижение уровня кислорода в крови Бишопа.

— Нужна интубация, — произнес Денби каким-то рассеянным голосом. — И побольше жидкости внутрь. Мне кажется, у него некоторое обезвоживание.