Тайные раны

— Права была ваша начальница. Когда расследуют убийство, о тайне частной жизни забывают. Что вы хотите, чтобы я сделала? Собрала их, упаковала и переслала вам?

— Если вы их упакуете, я за ними кого-нибудь пришлю. В удобное вам время, конечно. И если бы мы смогли выяснить, кто вас тогда…

— Его имя — Рис Батлер. Жил он в Бирмингеме. Все его письма и открытки я отдала тамошним копам. На случай, если вдруг он опять возьмется за старое и начнет к кому-нибудь приставать.

— Спасибо. Вы просто читаете мои мысли.

Бинди фыркнула:

— Тоже мне бином Ньютона, детектив.

Сэм ненавидел свидетелей, которые считают себя умнее копов.

— А еще нам могло бы пригодиться имя сотрудника полиции, который вами занимался. — Он старался не показывать сарказма.

— Минутку, у меня тут где-то записано… — Звуки: шевеление, шаги, выдвигает ящик, закуривает новую сигарету. Наконец она сообщила: — Детектив-констебль Джонти Сингх. Господи, просто прелесть, что творится с именами в нашей стране. Джонти Сингх, подумать только. Волшебное имечко. Меня ужасно умиляет: в крикет, самую английскую вещь на свете, играют Рампракаш и Панесар против Трескотика и Штраусса. За полсотни лет мы из империи превратились в государство мульти-культи. Обожаю. А у вас это не вызывает улыбки, Сэм?

Ему было все равно. Важнее всего то, что Джонти Сингх — не такое имя, которое очень уж трудно разыскать в крупном подразделении вроде полицейского управления Вест-Мидлендс. Кроме того, он заметил, что она перешла от «детектива» к «Сэму». Может, она с ним заигрывает? Трудно сказать: она привыкла щебетать в эфире. Но даже если она заигрывает, он все равно не намерен эту игру развивать. Они из разных социальных слоев, она будет на него поглядывать снисходительно, как наверняка поглядывала на своих предыдущих.

— Спасибо, что уделили мне время, — сказал он.

— Не за что, — ответила она, снова посерьезнев. — Это все, что я могу сейчас для него сделать. Понимаете, я о нем всегда заботилась.

— Я знаю, — отозвался Сэм, мечтая поскорее разъединиться и кинуться разматывать эту новую нить. — Мы будем с вами на связи.

Он резко отключился. Если бы у него в машине имелся компьютер, как у патрульных, его пальцы уже вовсю порхали бы над клавиатурой. А так придется возвращаться за свой рабочий стол и надеяться, что Стейси не отслеживает каждое его нажатие клавиши. Похоже, он набрел на кое-что важное, и он, черт возьми, никому не позволит раньше времени совать в это нос.

Тони весь извелся, ожидая ее прихода, но все-таки не объявил о своем открытии сразу же, едва Кэрол вошла. Ему хотелось понаслаждаться предвкушением. Кроме того, он вынужден был признаться самому себе, что ее забота ему приятна. Все страдания покидали эту маленькую комнату, уступая место самой простой вещи — просто вот такому сидению рядом. Он знал, что она когда-то испытывала то же самое — да и, судя по всему, продолжает испытывать — со своими родными, но сам он никогда такого не знал. В его семье доброту всегда считали проявлением слабости. И хотя он толком не понимал, что ему с этой добротой делать, не собирался жертвовать мгновениями их близости ради работы. Все равно они скоро к этому перейдут.

Он осознавал, что его приоритеты изменились. Какая-то часть его «я», как бы со стороны наблюдавшая постоянно за его реакциями, с интересом следила, долго ли это протянется и что это может означать. Но, к его большому удивлению, в душе у него нашлась и другая часть, которой просто нравилось плыть по течению и ни о чем не задумываться.

Кэрол спросила, как он провел день; он ответил. Они завели разговор, какие, подумалось ему, обычные друзья и даже любовники ведут постоянно и привычно. Он спросил, как провела день она. Она рассказала. Потом облокотилась на ручку кресла и запустила пальцы в свои густые волосы.

— Никогда еще не занималась таким делом. Просто ни на что не похоже. Когда происходит убийство, два человека или больше сталкиваются лицом к лицу. Совершается преступление, кто-то погибает. И ты можешь соединить эти точки. У тебя есть данные экспертов, свидетели, улики. Точное указание времени. Но тут — ничего подобного. Между тем действием, которое убило Робби Бишопа, и его смертью — огромный провал. И мы не знаем, когда, где и кто произвел это. Чем дальше, тем запутаннее и темнее дело. Кевин прав, этот убийца — сущий Каспер, дружелюбный призрак, черт бы его побрал!

Тони секунду подождал, чтобы убедиться, что она полностью выплеснула свое разочарование.

— Все не так плохо, как ты думаешь, — заметил он. — Все-таки нам кое-что о нем известно. Я хочу сказать — кроме связи с Харристаунской школой и того, что он знает Темпл-Филдз не хуже тамошней шлюхи.

Кэрол скептически взглянула на него:

— И что же нам известно? Например?